Забытые тетради. Разные о разном. Часть 7.
Павел Кудрявцев.
Зерно. Расшалился ветер озорной
И пыльцу с копны пшеницы сдунул,
На ладонь я взял тогда зерно
И над ним - малюткою - подумал:
«Сколько в нём заключено труда,
Солнца, счастья, первой в жизни грусти!
С ней садилась юность в поезда,
Уносясь в степные захолустья…»
Чутким ухом слушала Страна
Певших дружно, весело и громко;
И ждала целинного зерна,
Как рожденья первого ребёнка.
И теперь я радуюсь: оно
В добрый час ко всем приходит людям,
И уж тех, кто вырастил зерно,
Мы, за стол садясь, не позабудем.
1957 год
Александр Жаров.
После долгих путей – перепутий.
Не могу я на вас наглядеться,
Подмосковные наши края…
Здесь
Неслышно прошло моё детство,
Здесь промчалась и юность моя.
Здесь лазурью блеснула впервые
Надо мною небес высота.
И промолвил я:
Здравствуй, Россия -
Жизнь моя, и судьба, и мечта!
С той поры разрослись, разгорелись
Кроны клёнов, рябин и берёз…
Этот ласковый лиственный шелест
В дальний путь
Я с собою унёс.
И в дороге в года грозовые,
Озирая чужие места,
Говорил я:
- Со мною Россия –
Жизнь моя, и судьба, и мечта!
После долгих путей – перепутий
Я стою у окошка с резьбой…
Дом родной!
Если время не шутит –
Мы слегка постарели с тобой.
Но кругом нас – сады молодые,
Изумрудных полей красота…
Здравствуй, Родина!
Здравствуй Россия -
Жизнь моя, и судьба, и мечта!
1964 год
Осип Колычев.
Гамма.
Светлая зелень – на зелени тёмной.
Косы берёзок в густом дубняке.
Признак весны в этой прелести тона,
В первом воздушном зелёном дымке.
Встань под весенним сквозным небосводом –
Сколько, взгляни, переливов кругом!
Сколько оттенков – зелёных в зелёном,
Сколько тонов – голубых в голубом!
Сколько оттенков, – зима их не знала, -
Что ни минута – меняется цвет!..
В сердце их тоже, должно быть, немало,
Это беда, если в сердце их нет.
1953 год
Леонид Мартынов.
Седьмое чувство.
Строятся разные небоскрёбы, -
Зодчим слава и честь,
Но человек уже хочет много –
Лучше того, что есть.
Лучше и лучше пишутся книги,
Всех их не перечесть,
Но человек уже хочет иного –
Лучше того, что есть.
Тоньше и тоньше становятся чувства,
Их уже не пять, а шесть,
Но человеку уже хочется иного –
Лучше того, что есть.
Знать о причинах, которые скрыты,
Тайные ведать пути –
Этому чувству шестому на смену,
Чувство седьмое, расти!
Определить это чувство седьмое
Каждый по – своему прав.
Может быть, это простое уменье
Видеть грядущее въявь!
1952 год
Люди.
Люди,
В общем,
Мало просят,
Но дают довольно много.
Люди
Многое выносят:
Если надо – ходят в ногу,
Устают, недоедают,
Но уж если взрыв за взрывом, -
Этот ад надоедает
Даже самым терпеливым.
Люди,
В общем,
Мало знают,
Но они прекрасно чуют,
Если где – то распинают
И кого ни будь линчуют.
И тогда творцов насилья
Люди смешивают с пылью,
Сбрасывают их со счета.
Не по людям их работа!
Люди,
В общем,
Мало верят
В заклинанья, в пентограммы,
А своею меркой мерят
На фунты и килограммы,
И на ярды, и на метры.
Счёт иной ещё не начат.
Люди,
В общем,
Незаметны,
Но довольно много значат!
1958 год
Николай Сидоренко.
Старый лось.
Когда весёлые кукушки
Вещают раннюю весну,
Уходит он с лесной опушки,
Уходит в чащу, в тишину.
И там лежит в молчанье, силясь
Припомнить молодость свою.
Его рога тогда кустились,
Чужая кровь текла в бою.
Теперь простой ручей – преграда,
Кустарник частый обходи…
Любил он в пору листопада
Ночные тёплые дожди.
Любил он в ельнике с лосихой
Стоять до самого утра
Под плеск таинственный и тихий
Воды, стекающей с бугра.
А после шли пастись к озёрам,
Кору подмокшую глодать,
В осиннике зеленокором
Была такая благодать!
Когда он уводил от пули
Подругу верную в леса,
Они подлесок с треском гнули,
Как просек – следом полоса.
Он завтра, может, и не встанет,
Не втянет ветер голубой,
Труба раскатисто не грянет,
Зовя соперника на бой.
В апреле снова зелень брызнет,
Лось молодой возьмёт своё…
Как видно, в этом мудрость жизни
С неумолимостью её.
1958 год
Яков Шведов.
Портрет работницы.
Сестре.
По морщинам видно: много горя прожито.
Только я не знаю: на кого похожа ты?
Где твои былые золотые косы?
Серебрится ныне в них от горя проседь.
Будто над тобою
Вьюги прошумели,
Будто над тобою
Пронеслись метели,
Ранние зазимки
С ветром ошалелым,
Оттого в них рано
Седина осела.
По морщинкам видно: много горя прожито,
Я теперь припомнил, на кого похожа ты.
Ты давно похожа по своим морщинам,
Что меня когда – то называла сыном.
Только ты намного краше и моложе…
Оттого портрет твой мне других дороже.
1926 год
Юрий Инге.
***
Теченье рек бездонно синих,
И облаков спокойный бег…
И где – то шелестит осинник,
Как будто шепчет человек.
Ясны и радостны на диво
Долины, тропы и леса,
Как откровенны и правдивы
Стихии щедрой голоса!
Река теченья не изменит,
Лес будет крепнуть и расти,
И туча солнца не заденет,
И не собьётся звук с пути.
Вот так бы мне, подобно звуку,
Свой путь пройти и не блуждать,
Услышать громкий голос внука,
Прожить всю жизнь и не солгать.
1941 год
Павел Кустов.
Белое море.
Тёпел ветер, надо мною веющий.
Замираю на корме челна.
Кажется, из стали нержавеющей
Выкована звонкая волна.
Нестерпимым блеском ослеплённому,
Не на что мне лёгкий парус вздеть.
Я гляжу на море, как влюблённому
Впору бы на девушку глядеть.
Словно крылья, вёсла деревянные,
В гулком небе – всплеск утиных стай.
О, моя земля обетованная,
Беломорье – расчудесный край!
Не водил я карбас за навагою,
Грузных нерп не поддевал на крюк,
Но какою силой и отвагою
Сердце мне ты напоило вдруг1
Будто я не за цветными шторами
Зоревал с тетрадкою в руках,
А полсвета с сумскими поморами
Исходил на ёлах и шнеках.
Так продлись, чудесное мгновение,
Дай челну и крепость и разбег,
Чтоб моряны лёгкой дуновение
Над собой я чувствовал весь век!
1960 год
Дмитрий Осин.
***
В тот год суровый,
Загнаны войной,
Собравшись косяком большим и тесным,
Летели утки раннею весной
На север по дорогам поднебесным.
За тридевять земель, вперёд, вперёд
Их торопили крылья,
И девочки
По деревням вздыхали у ворот
И с завистью махали им вдогонку.
Перекликаясь, как бойцы в строю,
Летели утки шумно над фронтами,
Над путаницей рек,
Видя судьбу свою
Прямыми и открытыми путями..
И с орудийной башенки танкист,
Следил на самом дальнем перегоне
Биенье ветра,
Быстрых крыльев свист
И небо озирал из под ладони.
Бездонная, как омут синева
Сквозила в высоте недостижимой,
Дымился зной,
Шумя росла трава,
И облака летели мимо, мимо…
Ему казалось:
- Если жить сто лет,
То и тогда не наглядишься вдоволь
И, покидая этот белый свет,
Вздохнёшь от жизни – краткой и суровой.
1943 год
Сергей Марков.
Костромской говор.
Всю жизнь я верен звуку «О» -
На то и костромич!
Он – речи крепкое звено,
Призыв и древний клич.
И, говор предков сохранив,
Я берегу слова:
«Посад», «Полома», «Кологрив», -
Покуда речь жива.
Мне не к лицу пустая спесь,
Я слышать был бы рад,
Как говорили чудь и весь
Лет восемьсот назад.
На свете тот народ велик,
Что слово бережёт,
И чем древней его язык,
Тем дольше он живёт.
1957 год
Сергей Кирсанов.
Горсть земли.
Наши части отошли
К лесу после боя;
Дорогую горсть земли
Я унёс с собою.
Мина грохнулась, завыв,
Чернозём вскопала;
Горсть земли – в огонь и взрыв –
Около упала.
Я залёг на новый вал,
За стволы лесные,
Горсть земли поцеловал
В очи земляные.
Положил в платок её
Холщевой, опрятный,
Горстке слово дал своё,
Что вернусь обратно;
Что любую боль стерплю,
Что обиду смою,
Что её опять слеплю
С остальной землёю.
1941 год
О наших книгах.
По – моему, пора кончать скучать,
По – моему, пора начать звучать,
Стучать в ворота, мчать на поворотах,
На сто вопросов строчкой отвечать!
По – моему, пора стихи с зевотой,
С икотой, рифмоваться неохотой
Из наших альманахов исключать,
Кукушек хор заставить замолчать
И квакушку загнать в её болото.
По – моему, пора сдавать в печать
Лишь книги, что под кожей переплёта
Таят уменье радий излучать,
Труд облегчать, лечить и обучать,
И из беды друг друга выручать,
И рану, если нужно, облучать,
И освещать дорогу для полёта!..
Вот какая нам предстоит гигантская работа.
1953 год
Леонид Лавров
Нобуж.
(отрывок из поэмы)
…Оно уже близится, время,
Когда жизнерадостность вспыхнет
В каждом движенье тела.
Когда будет ещё наука
Не физика, не математика.
Наука искусства видеть
Диалектику каждой вещи,
Которая изучит кипенье
Ветра в листве берёзы,
Влияние шороха тени
На рост человеческой грусти,
Безумную страсть самовара
К семейству весёлых чашек…
Которая научит слышать,
Вырвет из тайное тайных
Тысячу новых красок,
Умнёт ощущение мира
Выше положенной нормы,
Чтоб через поры жизни
Проходил человек, как искра
Электромагнитного тока.
Что, уплотняя атомность,
В озон превращается воздух,
Оно набежит, это время…
1929 год
Борис Лихарёв.
Соль.
Во всех морях, как правило,
Валы всегда торчат.
Недаром нынче славить нам
Эльтон и Баскунчак.
Нас истомила жажда.
Причина тут ясна:
Недаром соль у каждого
В крови растворена.
Над преснотою мира
Ты, соль, сверкни, когда
На остриях градирен
Разодрана вода.
Чтоб жизнь была нам краше
И чтоб остра, как боль,
Чтоб вечно в жилах наших
Свирепствовала соль.
В градирнях ветер примется
Свистать… Он будет прав,
Всю пресноту, все примеси
Водой отмежевав.
Ровней ложитесь, кубики,
Приподнимайся, соль!
Ты будешь по Республике
И отзыв и пароль.
Мы соль земли, мы вкус земли,
Спрессованы в пласты.
И мы мириться не могли
С позором пресноты.
Другой пример не сыщем,
Он горек, свеж и зол…
И взболтан, и насыщен,
И выварен рассол.
1928 год