Анатом
Сижу кальянствую, Анатом,
столетье — лот двадцать один.
Вокруг меня, как мирный атом,
таинственный роится дым.
Лица почти не видно, разве
что нос, прямой, и глаз один,
прогрызший-таки плотный дым, —
врезающийся в далей кладезь.
Сметливый и холодный глаз —
как мышь-лазутчик в сырном лазе.
Опиуман в противогазе,
кальянствую, торю свой лаз.
И вкрадчивая тише тяга,
чем крыльев бабочкиных клик
на полувзмахе удивлённом. Что-то безассоциативное нашёптывает миг.
Не объяснение ли магов?
Рыцарь бледный
Он был неславный малый,
не компанейский тип.
В сторонке от палавры
торил свои пути.
Искрился от бессонниц,
как вспыльчивый фитиль.
Исписывая склоны
строкой. Почти не пил.
Кальян курил закурно
да облака месил.
По молодости бурной
от смерти откосил.
Неспящий и упрямый,
интеллигентский гон
в составе кислой магмы
отрыгивал дракон.
Последнее, однако,
не застилало ум
и сердце. Пыль галактик
тоской звенела в нём.
Бряцая, упивалась
жестоковыйным sic!
Де, у себя на скалах
царапай скорбный рык.