Среди пылью, заросшего хлама, что в чулане хранился давно,
Отыскал я портрет одной дамы и по телу скользнуло тепло.
И признаться с годами забыл я про творение это в ночи,
А каким было это романом!!! Рисовал я её в забытьи.
Мои щёки зарделись румянцем, вспоминая давнишний кураж,
Не встречал я такого блаженства, пробежался по коже мандраж ,
Вроде встретил её я случайно, но случайностей нет на земле .
И натурщиц ведь было не мало, но такой не встречал я нигде .
Успокойтесь, подсядьте чуть ближе, говорил я как будто в бреду,
Её тело со мной трепетало - до сих пор я забыть не могу.
Её груди так пышно стояли и вскипела художника кровь,
Я забыв про мольберт,кисти,краски,но запомнил,что значит любовь!
Удивительным было сплетение наших чувственных, покладистых тел.
Рисовал я её до безумства, под конец и совсем «озверел».
Приходил правда к ней я не часто, но слова мои были нежны,
Сердце таяло в музыке вальса , от безумной её красоты.
Мало слов для простого поэта, даже чувств не хватает ему,
Чтобы в красках описать мне в портрете этот акт безутешной любви.
И хотя я порядком немолод и либидо понятно не то,
Её взгляд я прекрасно запомнил, хоть и память моя решето.
И я помню слова, что сказала, кротко девушка, что рисовал -
Моё тело пусть будет усладой, как вина дорого бокал.
И к моим пламенеющим губам прикоснитесь своим языком,
Моя внешность для Вас как награда, нарисуйте меня нагишом.
Нарисуйте меня - нету мочи, наслаждаться мне Вами во сне,
Как же было всё страстно, но чисто, даже ангел завидовал мне.
Все движения были ритмичны, томный взгляд, шёпот, стоны, мольбы .
Да, не сказал я о главном – платонической нашей любви.
Среди пылью, заросшего хлама, что в чулане хранился давно,
Отыскал я портрет одной дамы и по телу скользнуло тепло.
Утро слижет мой сон нарочито и расставит всё опять по местам.
Господи, как гармонично ты чаруешь во снах по ночам !