В «Дневнике писателя» за 1877 год Ф.М.Достоевский пишет: «В наше время чуть ли не вся Европа влюбилась в турок, более или менее. Прежде, например, ну хоть год назад, хоть и старались в Европе отыскать в турках какие-то национальные великие силы, но в то же время почти все про себя понимали, что делают они это единственно из ненависти к России. Не могли же они в самом деле не понимать, что в Турции нет и не может быть сил правильного и здорового национального организма, мало того, - что и организма-то, может быть, уже не осталось никакого, - до того он расшатан, заражен и сгнил; что турки азиатская орда, а не правильное государство».
Перефразируя слова Ф. М.Достоевского, можно сказать, что в наше время чуть ли не вся «прогрессивная» европейская общественность влюбилась в азиатские орды мигрантов, наводнивших и Старый, и Новый свет. Чем оборачивается порою эта «влюблённость», видно из того, что произошло на днях в Новой Зеландии.
Как заявил австралийский сенатор Фрейзер Эннинг, к стрельбе в Новой Зеландии, жертвами которой стали почти 50 человек, привела иммиграционная программа, которая изначально позволяет мусульманам-фанатикам переселяться в эту страну. Через некоторое время заявление сенатора было удалено из социальных сетей, однако оно уже разошлось по интернету. Премьер-министр Австралии, Скотт Моррисон, назвал эти слова отвратительными.
Называть вещи своими именами, оказывается, - отвратительно. А то, что власть предержащие большинства европейских развитых стран не желают считаться с антимигрантскими настроениями коренного населения, - это, конечно, в порядке вещей, и нисколько не отвратительно. Местному белому населению приказано любить азиатские орды мигрантов; и единственное, что допускается в адрес мигрантов, так это слова любви и признательности. Проявления всех других чувств, настроений и слов, провоцируемых мигрантами –«отвратительны». Впрочем, наплыв мигрантов, совершенно очевидно, насилием остановить вряд ли получится. Остановить его можно лишь «сверху», но никак не «снизу». Но «сверху» - не удастся, ибо те же силы, которые наводнили Европу мигрантами, с целью уничтожения остатков христианской цивилизации, они же и насадили повсюду послушных марионеточных правителей, не способных на непослушание своим хозяевам.
«Когда, - пишет Ф.М.Достоевский, - я, в моей юности, слушал курс высших военных и инженерных наук в Главном Инженерном Училище, тогда существовало у нас одно убеждение, считавшееся непреложным, одна инженерная аксиома. ... Эта инженерная аксиома состояла в том, что нет и не может быть крепости неприступной, то есть как бы ни была искусно укреплена и оборонена крепость, но в конце концов она должна быть взята, и что, стало быть, военное искусство атаки крепости всегда превышает средства и искусство её обороны. Разумеется, всё это лишь вообще и теоретически: отвлечённо рассматривается лишь существенное свойство обоих инженерных искусств, атаки и обороны крепостей. Разумеется тоже, что нет правила без исключений; и у нас указывалось тогда на некоторые существующие крепости, которые будто бы были неприступны. Гибралтар, например, о котором, впрочем, мы знали лишь по слухам. Но в научном смысле всё-таки никакой Гибралтар не мог и не должен был считаться неприступным, и аксиома, что искусство атаки крепости всегда превышает средства и искусство её обороны, - оставалась непоколебимою. О, другое дело на практике. Иная крепость, например, может получить характер неприступной твердыни (не будучи таковою) потому только, что она по тем или другим обстоятельствам, может слишком долго задерживать перед собою главные силы неприятеля...».
Но бывает ещё и так, как в сказке о Мальчеше-Кибальчише: «И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало. И помощь близка, да силы нету». И пусть в теории нет неприступных крепостей, да в жизни порой случается, что штурмовать-то эти крепости некому, да и не хочет никто идти на их приступ.