Есть в области Ивановской две речки интересные
Одна зовётся Пурежкой, другая — Пурешком.
Сестра и брат как будто бы, лугами-перелесками
Текут себе, кто к Ландеху, кто — к Луху прямиком.
Мы с младшим братцем Пурежки успели познакомиться
На прошлые ноябрьские, по первому снежку.
Пришелся по душе он нам — то лёд долбили весело,
То дружно пробирались по густому тростнику.
И вновь пришли ноябрьские, заветные, трёхдневные,
А значит, время с Пурежкой знакомиться пришло!
С плотин бобровых спрыгивать, по бревнам ползать с лодками
И зимушку приветствовать, вбивая в лёд весло.
И вот плывут по Пурежке четыре наших лодочки -
"Маринка", "Свирька", "Щука", да однушка "Эскимос"
А в них - отважных семеро, включая пару девушек,
Которых ни завалы не пугают, ни мороз.
Река у Верещагино вполне сплавною выглядит,
Бобры о том заботятся - плотинам нет числа,
И пусть немного узкая речушка, но глубокая,
И чистая практически - завалов нет (пока).
Просторной луговиною бежит вначале Пурежка,
С березками по берегу, ольхой да ивняком,
Подобно братцу младшему, петляя руслом узеньким,
Местами чуть не полностью заросшим тростником.
Сквозь заросли пожухлые травы в рост человеческий,
Путь долго пробивали мы, стремясь к сухой земле,
Но так и не достигли мы лесочка, столь желанного,
В итоге перекусывать пришлось в густой траве.
Затем долина сузилась, и к вящей нашей радости,
Все более лесистые пошли вдруг берега,
Да и воды как будто бы поболе стало в Пурежке
(Благодаря притоку, знать, по имени Сура)
Хоть русло и расширилось, да и завалы кончились,
Но радости недолго предавались мы тем днём.
Виной тому досадное явилось обстоятельство -
От берега до берега река покрылась льдом!
Сперва сражались доблестно, на лёд с разгону прыгая,
И прорубая проруби веслом по сторонам,
Но вот настали сумерки, а льдам конца всё не было,
И поняли: сегодня их уж не осилить нам!
Тогда, на берег выбравшись и нацепив фонарики,
Отправились на поиски сухого пятачка.
Немало поплутали мы в лесу полузатопленном,
Но вскоре обнаружили участок сосняка.
Хоть он зеленомошным был, с черникой да валежником,
И до воды неблизко (по завалам - метров сто),
Но в наших обстоятельствах, и в наступившей темени,
Искать не стали дальше мы, поскольку - баловство.
Поставили палатки, да перенесли пожитки, да
Костёр раскочегарили, да натянули тент,
Затем сидели долго мы, под ужин, да напитки, да
Чего-то под гитарный пели аккомпанемент.
Когда же начал снег валить, сугробы наметая вмиг,
Под тент перенесли костёр, продолжив отмечать
Успешное дня первого похода окончание,
И вдоволь наобщавшись, уползли в палатки спать.
А снег сменился дождиком, но вовсе не расстроились,
Что поливал палатки нам всю ночь он напролёт.
Мы знали: нам он - друг сейчас, и утром, после завтрака,
Придя к реке, увидели, что весь растаял лёд.
Ура! Теперь удастся нам, вне всякого сомнения,
Веслом взмахнуть как следует, и график наверстать!
Осталось лишь с завалами нам сладить бесконечными,
Из космоса заснятыми. Но нам ли привыкать!
Едва байдарки сбросили, как мост большой увидели,
Пройдя под ним, оставили весь лес мы позади.
Река входила в пустоши, болотные, горелые...
Как вовремя стоянку удалось вчера найти!
И вновь тростник густой возник, стеною встал по берегу,
Бескрайними просторами раскинувшись вокруг.
Река ж текла, петляя в нём, плутая лабиринтами,
То узкими протоками, то разливаясь вдруг.
Но после льдов вчерашних нам греблось по речке радостно,
И даже солнце, выглянув, приветствовало нас,
Но вот тростник закончился, и вдруг пошли завальчики.
"Похоже, начинается!" - подумали мы враз.
Но быстро оказалось, что завалы все несложные -
Упавшие берёзки сплошь, трухлявые притом.
И хоть их было множество, но быстро одолели мы
Участок, что на "спутнике" казался "трындецом".
И вскоре перекусывали в вересковой пустоши,
Средь старого горельника, с досадой говоря,
Что речка-то простецкая - до устья уж рукой подать,
Похоже, что три дня на сплав мы заложили зря!
Придется до Перово грябать или же до Галиц нам -
Ведь надо же хоть чем-нибудь последний день занять!
А можно в устье Пурежки устроить полуднёвочку
И дружно в радиалочку к Сезуху нам сгонять!
Видать, речами этими обидели мы Пурежку,
А дама-то с характером - решила проучить!
И русло все завалами (да только не берёзками,
А соснами, да ёлками) решила завалить.
И только лишь отчалили, как впёрлись в них мы наглухо.
Сосновые - куда ни шло - пытались проходить,
А вот с противотанковыми ёлками сучкастыми
Сражаться было тяжко нам, пришлось их обносить.
А русло - сплошь завальное, петляет по горельнику,
И берега - под стать ему, не больно-то пройдёшь!
Во все четыре стороны - завалы трёхэтажные,
Да тут и без байдарки шею запросто свернёшь!
И темпы продвижения упали - ниже некуда.
Кто руслом продирается, кто берегом ползёт -
По правому, по левому, затем опять по правому...
Какая, впрочем, разница - повсюду "непроход"!
Пришлось на оба берега нам высадить лазутчиков,
Высматривать проходы, где сподручней обнести.
Пока их ждали, сумерки сгустились, и для лагеря
Пора пришла подыскивать кусок сухой земли.
Но вот пришли разведчики, найдя местечко ровное,
А главное, сухое, хоть и сильно вдалеке,
Туда мы битый час ползли, с груженными байдарками,
По топям и завалам лезли в гору в темноте.
Ну да, местечко ровное, хотя и сплошь завальное,
И всем ветрам открытое, и далеко бежать
По воду, среди вереска и старого горельника,
Но в наших обстоятельствах - уже не выбирать!
Пока искал дрова я, средь завалов тех плутая
В темноте, пробил болотник, наступив на острый сук,
Затем сломал дугу я, над палаткою колдуя,
Когда вдруг порывом ветра её вырвало из рук.
А впрочем, эти мелочи нам радостного вечера,
С гитарой и напитками, испортить не могли,
И долго мы сидели у костра, и песни пели мы,
Пока в свои палатки ночевать не убрели.
С утра, покончив с завтраком и починив болотники,
Хотели было с волока последний день начать,
Но вскоре передумали, поняв, что и по берегу
Завалов предостаточно - не стоит рисковать.
И вот, байдарки снова вниз, к реке, перетащили мы,
Продолжив бесконечные завалы штурмовать,
Где руслом, где по берегу, срезая петли целые,
Пытаясь всеми силами наш график наверстать.
Весь день пять километров шли до деревеньки Пурешки
(Откуда собирались в радиалку на Сезух),
Мы знали, что до устья от неё завалов нет уже,
И всё, что нам останется - широкий чистый Лух.
Борьба была эпической, завалы не сдавались нам,
Надёжно строй держали, оборону проводя,
Мы их "давили" опытом, они же нас - количеством,
Всё новые и новые резервы в бой ведя.
А спины ныли с мышцами, и силы наши таяли,
Байдарки все дырявые и полные воды,
Два раза "Свирьку" клеили, а "Щуку" - уж не стали мы,
Качать - и то устали, растудыть её туды!
Но все же продвигались, пусть и медленно, но верно мы.
Летели во все стороны и щепки, и сучки!
Топор в руках был чаще, чем весло моё, наверное,
И к сумеркам достигли устья Пурежки-реки!
Последний километр был особенно приятственным -
Завалов - ни единого, и лес по берегам,
И русло не широкое, да с пляжами песчаными!
Знать, смиловалась Пурежка и улыбнулась нам!
А дальше Лух огромнейший! Одиннадцать килОметров
Весьма активной грябалки и полной темноты -
Туман ночной тому виной, бессильны в нём фонарики,
И джипиэсник помер (знать, хлебнув речной воды)
Ну, вот и финиш! Прибыли! Успешно сплав закончился!
Байдарки разобрали, да поехали домой.
Закрыт сезон! Хоть с речками прощаться так не хочется!
Вы не скучайте, милые! Увидимся весной!