Мы часто маску одеваем,
Живем уже не замечая то,
Что мы к ней кожей прирастаем,
Она становится лицом.
На нем опять все та же маска,
Которую не снять теперь уж ей,
А ночь рассказанная сказка
Всего лишь раз, в пылу страстей.
Под маской ангела сокрыт
Души порочной страстный лик,
В глазах не видно пламя плоти,
Не выдает его язык
Он спит…
Но лишь коснется девы нежной
Сей глаз, огонь разврата и желаний
Сжигает маску в сей же час!
Увы, что от природы взято,
То трудно изменить в себе,
Да, он сам грех, дитя разврата,
Он пленник ласк, погибель дев!
Тогда, когда на пике страсти
Нагое тело девы рвет,
Она в плену, она во власти,
Он то Де Сад, то Дон Кихот.
О да, слова и поцелуи
Ласкали слух, пьянили кровь,
Те струны, что давно заснули
Теперь играли, пели вновь.
Но вот сменяя ночь встает рассвет,
И он другой, и дела нет
Ему до девы сей,
Что сделал он рабой своей.
Что хуже? Знать ли боль любви обмана,
Или не знать любви совсем?
Вкусить ли яблоко Адама,
Или зачем… зачем?
Зачем об этом думать,
Без толку тратя время зря
И сбросив маску загореться,
Пылать как пламя, как заря!
Но что то, все же душу рвет,
Гримаса маску искажает,
Разврат наскучит и умрет,
А вслед за ним тоска опустошает.
Итак, что остается у души,
Что мечется, ища услады?
Замри и слушай, не дыши,
Она одна, ей нет пощады!
Ей даже не с кем помолчать
В звенящей вечности тиши!
Ей так же некого прогнать
Все, кто в ней жил давно ушли.
Душа рождает сотни мук,
Но мозг им ищет оправданья,
Что сделал так, как должен был
И ни к чему теперь терзанья.
Ах как бы счастливо жилось
Когда б и разум, и душа,
Стояли б вместе, а не врозь,
В согласье жили не греша!
Но ведь душа дана от Бога,
Мы созданы по образу Его,
А значит мысли и желанья
Ему знакомы наши, но…
Зачем все это? Он нас проверяет,
Иль закаляет как клинок?
А может попросту играет?
Не знаю, я ведь не пророк.