Николай Александрович Бердяев. Рыцарь свободы. Аристократ духа.
Наверное, еще и поэтому ортодоксы его не любят. Любые.
Ортодоксы от философии – за то, что публицист, что не создал стройной всеобъемлющей концепции, за то, что мысль его имрессионистична, резка, прыгуча.
Ортодоксы от религии – за то, что в возмущении своём от существования зла на земле порой почти отступал от догмата о божественном всемогуществе. Бердяеву невыносима была мысль, что Бог допускает зло. Лучше уж думать, что у него не хватает сил в одиночку разогнать царящую в мире тьму. А значит, ему надо помочь...
Ну и пусть их, этих ортодоксов! По мне, каждая неортодоксальная пламенная бердяевская запятая стоит томов этих унылых начётчиков.
Писал – как думал и чувствовал. Жил – как писал. Честно. Поэтому ещё долго будет жечь глаголом сердца людей. В отличие от полчищ сочинителей стерильных и благонадёжных диссертаций – философских ли, богословских. Пусть они копаются в бердяевских заблуждениях, а людям менее зашоренным, думаю, куда интересней будут его озарения. Это же, кстати, в полной мере относится и к Достоевскому, - в котором Бердяев нашёл и показал всем действительно головокружительные глубины.
Как совестливый человек он не мог не увлечься по молодости левыми идеями и людьми, их исповедующими (он и жену-то у революционера увел). А потом, в силу всё той же совестливости, не мог не оказаться с большевиками по разные стороны баррикад. Особенно раздражал Ленина, обзывавшегося на него Белибердяевым. Хорошо ещё, что всё это кончилось «философским пароходом», а не Беломор-Балтийским каналом, как у другого замечательного философа, А. Ф. Лосева.
Отдельный разговор – супружество Николая Александровича. С женой Лидией Юдифовной они прожили душа в душу до глубокой стрости, продолжая трогательно заботиться друг о друге. А все слухи о том, что Бердяев начисто отвергал супружеские отношения, пусть остаются на совести сестры его жены, Евгении Трушевой, из чьих записок эта информация и пошла гулять по биографическим рерайтам. Никаких подтверждений тому нет. И из статей о взаимоотношении полов, а их Бердяев написал довольно много, ничего подобного не следует.
Он придерживался той точки зрения, что сексуальная жизнь – естественное и необходимое продолжение и проявление душевной и интеллектуальной близости двух людей. Был уверен, что для любви, выражаясь словами Маяковского, «планета наша мало оборудована», но ни о каком болезненном аскетизме речи отродясь не заводил.
А вот к деторождению, - что правда, то правда, - Николай Александрович относился довольно скептически, считая, что им люди спасаются от необходимости работать над собой, сваливая эту работу на потомков. Иными словами, он считал, что сил у людей не так уж и много, и они их пускают либо на то, чтобы из себя высокоразвитую личность воспитать, либо – в ущерб этому – на то, чтоб плодиться и размножаться.
Что ж, если правдива присказка, что на детях гениев природа отдыхает, Бердяев избавил мир от одной или даже нескольких посредственностей. И за это ему тоже - большое спасибо!