Отведав лунную глазунью
Из луж подошвами сапог,
Молитвой укротив Везувий
Греховных слов, чей едкий слог
Подобен аспидной слюне,
Несу, покрепче сжав в руке,
Твоё кольцо. Оно не стало —
Я лишь нарёк его — «твоим».
И память скорбно высекала
Слова о нас: «не быть двоим...»
Не важно чей был камнерез,
Кто — стал скульптурой, кто — исчез...
Петляя, с чёрной мостовой
Хочу свернуть — в проулок чёрный.
В зерцалах луж твой шаг истёртый
Мой силуэт влачит домой...
В кромешный дождь, в потоке чувств
Не то тону, не то давлюсь...
Скользит Луна, полудугой
Ложась на вышний купол храма.
Чуть ниже — к деревянной раме
Прижался голубь молодой.
Я, замерев под фонарём,
Забыл про дождь: кольцо на лапке
Его сверкнуло янтарём —
Как бы отбросив мысль о рабстве,
Поскольку воля против воли —
Юдоль скорбей, страданий, боли...
Я волен, как и ты — вольна.
Теперь, когда в груди Везувий
Утих, — такая тишина! —
Лишь плеск доносится глазуний
Из луж и лунного огня.
И голубь — поодаль меня.