Над нами буревестник уж не реет.
Не угрожает комой коммунизм.
Жизнь дорожает. Люди дешевеют.
А возбуждает только… популизм…
Костры горят – не продохнуть от сажи.
Идёт гроза – и тучи всё черней.
И чёрный ворон, как всегда, на страже –
глаз не спускает с Родины моей.
Свободно «бреет» – знает дело туго.
Так с сотворенья Мира повелось:
добыча там, где квадратуру круга
повычислить надеются поврозь.
И больше там, где с крови оборзели,
где (без царя в башке – но во главе!)
щекасто-раззадастые емели
поели щук и перешли к плотве…
Они всё реже меж собой грызутся.
Скорей так – по привычке живота.
А тут – ё-буду! – не во что обуться,
и не на что последние «полста»...
Не голубая кровь быстрей вскипает.
Я – серый, кость, черней которой нет.
Но чёрный ворон разницы не знает –
он вообще дальтоник и аскет.
И с ним сложнее: даже чем найдётся,
его ведь не отмоешь добела.
Он – чёрная душа(!) – всё вьётся, вьётся…
Плевал он на двуглавого орла…
С высокой колокольни небосвода
поживу чует (явно неспроста!)…
Мне жаль себя и своего народа!
Россию!!!
И… последние … «полста»...