По меньшей мере, это странно,
необъяснимо, может быть –
он уезжал промозглой ранью
от комфортабельной судьбы
в необустроенность и серость
провинциальных тихих мест,
где можно скрыться, как в пещере
от надоедливых невест,
тупых приятелей… от денег,
которых вечный дефицит;
от языков, что словно веник,
метут наш захламлённый быт.
В Тмутаракани, где медведи
ещё хозяева тайги,
вёл задушевные беседы
с приезжим егерь, он же гид
по примечательностям местным…
его неспешный монолог
был не похож на злые вести
тех, мегаполисных тревог,
что подминали слабый разум
и гнали нытиков в петлю…
он зачеркнул сомненья разом,
поставив в паспорт жирный плюс
там, где означена прописка
престижного проспекта Н.,
сведя к нулю былые риски
и страх возможных перемен.
Об пень расколотил мобилу,
шмотьё засунул в сундуки,
а всю свою мощу’ и силу
спустил к излучине реки,
где лодка, сеть, причал… об этом
мечтал, быть может, много лет
сбежавший позапрошлым летом
из мегаполиса, поэт.
В деревне, что за вёрст так, двадцать,
он как-то помогал вдове
с худою крышей разобраться
и над крыльцом собрать навес.
Хозяйка потчевала гостя,
метала с погреба харчи,
а к вечеру он “бросил кости”
близ раскалившейся печи,
и так прильнул к груди солдатки,
что… егерь ждал его дней пять,
после чего привёз манатки,
свалив в скрипучую кровать.
Вдова довольна, детки рады
вновь испечённому отцу:
он починил сарай, ограду,
озвучил множество рацух
по улучшению условий
труда и быта земляков…
сожительство назвать любовью
им не пришлось… так далеко
не строил планы гость столичный
/иначе, для чего побег?/
и, дорожа свободой личной,
ушёл… такой вот человек.
Скитаясь по чужим берлогам,
на вольном хлебе строя жизнь,
он был ответственен пред Богом
лишь за свою судьбу… режим
никто навязывать не вправе
тому, кто им по горло сыт:
не подадут с вином отраву,
навек испортив аппетит;
не обзовут “дерьмом ничтожным”,
не плюнут ядовито вслед…
как мог, он отстоял возможность
“не париться” на старость лет.
19 марта 2019 года
Санкт – Петербург