Казалось улица заговорила,
поняв на каменных всех стенах –
слова, что выстроились в ряд –
из трещин слов – на каменных глазах…
Иногда рифма, казалась, той запятой,
а может, тем слитным потоком слов,
которые не разъединяются,
они должны быть все вместе – слитно…
И стройный ряд домов, их чисел,
я отгонял те звуки, с высоты…
Шаг становился ровной мыслью,
где переход – разметка - где не ты…
Где переулки прячут солнце
и взгляд похож на тень в углу,
дома, одетые в шинели,
шагают духом старой веры,
назло летящим лицам - не ко дню…
Где эхо бродит меж домов,
то возвышаясь, то на скамейке посидит,
и бродит дух поэтов, их шагов,
где на домах их имена, и каменные лица…
И почему не сесть напротив – посидеть.
Вдруг выйдет кто-то – так, знакомый…
Ты будешь знать, что кто-то есть,
что жизнь забавна – да, и иногда позволен прочерк…
А, что Москва – она была, и есть, и будет,
а жизнь поэта – хитрая вдова,
что хочет жить весной и летом,
жить осенью – зимою не колоть дрова…
Москва, зачем тебе всё это –
дом проходной, для проходимцев и транжир.
Дороги вымощены слезами,
и лошадиным храпом, в дождь и пыль…
И хочется идти за город,
где на берёзовых столбах ещё зима…
Деревья, тот каприз природы в горе,
где всё растёт от слёз, ушедших со двора…