Порочность я тебе, любимая, не припишу,
Хоть толпы ухожоров роем плотным вились,
Но ты чиста как снег. Я же отнюдь, грешу,
И бёдра круглые в чулках твои мне снились.
Я закипаю бурно в ревностном аду,
Кто тот несчастный, что тебе надел кольцо на руку?
Прими меня к себе иль в бездне пропаду,
Сними с души моей проклятой, одержимой муку.
Я брежу, я готов тебя украсть и не отдать.
В тебе покоя и огня, добра и гнева сила.
Я в тайне ночью стал губами припадать
К перчатке, что ты в спешке обронила.
Краснею, лишь услышав голос твой,
Вся кровь кипит во мне. Готов на преступления.
А ты поправишь пальцем локон золотой
На девичьей груди... Волнами ощущаю возбуждение.
Я гибну, я пытался быть с другими,
Распутных и красивых знал десяток не один,
Но в сладкий миг любви шептал им твоё имя.
И горю не помог букет прекрасных вин.
В далёких странах я скитался, но опять
Всплывала ты во сне в тумане пудры.
Просил индуса мне судьбу сказать,
Он был сед, стар и, видно, очень мудрый.
Тот старец долго на меня смотрел,
Бубнел под нос загадочные песнопения,
Но обнадёжить так и не сумел.
Сказал, что проклят я тобой с рождения.
Я сдался, я вернулся в город наш родной,
А ты помолвлена, о горе мне несчастному.
Любимая, прошу, пойдём со мной,
Доверься сердцу верному и страстному!