“Творю напрасно колдовской обряд,
Ушла богиня, зову не внимая.
И вновь твержу, пока ветра царят,
Мольбы, чья сущность – существо живое.
Нет знака мне, и бездна спит немая,
И небо спит, лишь вихрь, листву вздымая,
Колеблет мир, неясный в этом вое.
«Так, некогда я заклинала чащи,
И землю заклинала, вызывая
Присутствия, что, спрятанные, чаще
В природных дремлют формах: в реках, травах.
На зов спешили, игры затевая,
Русалки, гномы - нечисть луговая,
Листва сияла в солнечных дубравах.
«Та палочка волшебная, с которой
Повелевала сущностями я,
Не служит магии моей опорой.
И тщетно я очерчиваю круг:
Ничто не дрогнет: тишь и плеск ручья,
И в лунном свете эта жизнь моя
Не более, чем лес и всё вокруг...
«Мой дар ушёл, близка моя расплата,
Ни жизнью и ни смертью мне не стать
Для тех, искавших их во мне когда-то.
Я – пляж пустой, а прежде был он людным.
И на заре душе не улетать,
В экстазе не исчезнуть мне опять
В ночи, в серебряном сиянье чудном.
«И силы спящие, те, чья основа
Судьбы превыше и богов сильнее,
Чьи корни – это суть всего живого,
Не слышат ни имён своих, ни зова.
И музыка молитв, и та, что с нею
Так слитна - страсть сакральная - беднее,
Мне не вместить божественного слова.
«И духи мрачной бездны, те, кого я
Звала дотоль, повержена во прах,
Любовной яростью сильнее вдвое,
Теперь - передо мной , как упыри. .
Зову их без любви, смиряя страх,
И, нелюбимые, стоят впотьмах,
Мне душу пожирая изнутри.
«О, Солнце, жар твой был моей добычей,
Луна, твой блеск впивала кровь, звеня,
Лишилась я даров, как сокол дичи.
Внемлите мне: я б одного желала,
Чтоб суть мою по смерти сохраня,
В себе развеяли, и, без меня,
Лишь тело - и душой, и духом стало!
«Пускай своей последней ворожбою
Я стану: статуей, живой тюрьмой!
Умру, как все, но буду здесь - собою:
Касание, несущее остуду,
Любови плоть, облекшаяся тьмой...
Пусть я воскресну смертию самой;
Не будучи ничем, пускай я буду!»
15-10-1930