Цвела сирень который год подряд,
забытой грёзой вновь благоухала,
забора накренившегося ряд
укрыв пышноцветущим одеялом.
Была великодушно-хороша,
щедра на краски и великолепна.
Выплёскивалась нервная душа
и падала в экстазе раболепно
слезами от нахлынувшей любви,
от чувств, волною бурной накативших.
Свидание с сиренью визави
перечеркнёт годов ушедших вирши.
Срывать её не смею, - обниму,
зароюсь в опьяняющее лоно
и заново, как в первый раз, пойму,
в чём смысл весны священный и исконный.