Другу. Я с тобой...
Март кончается, серый, усталый, как после чумы.
Не хватает для вдоха - откроешь окно в ночь зимы,
выпуская остатки тепла в, за окном, ледовитость,
заклиная: Бог не выдаст… на этот раз, Бог не выдаст…
Ночь с собой не утянет на мёрзлые, грустные крыши
ни души. А внизу – никого: ни собак, ни подростков,
и дышать у окна, запоздало жалеть, что не вышел
не уткнулся лицом в затихающий пульс перекрёстка,
нитевидный, как в той исхудавшей, прохладной руке
той, которая жилкою каждой тебя изжалела,
тихо гладя тебя по заросшей и мокрой щеке,
говорила о том, что никак не дождётся апреля...
запоздало жалеть, что остался, не смог пропустить,
как войдёт в ее комнату тихая тень её смерти,
чтобы ловко, по-женски, отгрызть жизни тонкую нить,
а потом, уходя коридором, лишь буркнет: "...Проветри..."