Недавно попалась реца, в которой, среди многих прочих дифирамбов в адрес автора прозвучало: а какие изумительные, волшебные рифмы!
Самой «изумительной» во всём стишке была тошнотворная пара «любовь/вновь», что же касается остальных, мне долго пришлось пытаться отыскать хоть какие-то созвучия, однако так и не удалось этого сделать.
Однако в чём-то с превознёсшим галимую чушь автором рецензии я вынужден согласиться: в определённой мере упомянутая рифма и впрямь таки «волшебная»: в бесчисленном множестве т.н. «стихов» она жёстко определяет концепцию произведения, неумолимо уводя развитие событий в одну и ту же сторону. В самом деле, вдумайтесь: во всех нормальных странах, включая Гвинею вкупе с её бисау, Мьянму и Малые Зондские острова – то есть, тех, где не говорят по-русски
и пишут любовные вирши на гвиеябисайском, мьянмском, малозондском или любом ином гондурасском языке, любовь приходит и уходит сама по себе, у нас же она всенепременно возникает «вновь», либо, как вариант, никогда уже вновь не вернётся.
То есть, у англичан, французов и разных прочих швейцарцев любовь приходит и проходит, или не проходит, а остаётся навсегда, и если приходит, совсем не обязательно во второй (третий, четвёртый, девяносто девятый) раз, то есть, «вновь».
У нас же первой любви словно вовсе не существует, и каждая возникает всенепременно вновь, словно людям, пишущим по-русски, некая первоначальная любовь выдана в составе генетической памяти.
Признайтесь, уважаемые Поэты, поэты и те, кто считает себя таковыми: хотя бы раз на протяжении своей стихотворческой жизни использовали сию пару? Ну, хотя бы в самом начале своего творческого пути? Я лично до самого совершеннолетия своей Музы беспрестанно грешил этим, раз этак примерно девяносто девять, покуда не осознал, что это один из наивернейших способов безнадёжно испортить даже мала́-мала́ удачное во многом прочем стихотворение.
Зато теперь мной-читателем наличие этой говнорифмы в любом, даже достаточно сильном во многих отношениях произведении, воспринимается как знак «Стоп» на дороге, возле которого я немедленно с юзом разворачиваюсь, резко жму по газам и мчу в другом направлении – туда, где пути-дорожки с таким автором заведомо никогда не пересекутся.
И даже если вдруг (крайне редко!) по каким-то более чем веским основаниям не делаю этого, эта самая внолюбовь изрядно опускает автора в моих глазах.
Ибо настоящие Поэты, даже когда «вновь» действительно необходимо и несёт подлинную смысловую нагрузку, не имея к самой «любови» никакого прямого отношения, всё же избегают этой блевотной рифмы.
Ну, к примеру, вполне же можно было составить строчку так: «когда вода всемирного потопа в границы берегов вернулась вновь…», но Владимир Семёнович этого почему-то не сделал. Догадываетесь, почему?
А как же Пушкин, спросите, и всякие прочие лермонтовы?
Да именно он, говорят, эту самую рифму и придумал.
Впрочем, дофига об нём чего говорят; даже, что якобы он вообще сам, в одиночку, русский язык изобрёл вместе с азбукой Кирилла и Мефодия, аха.
В общем, даже ежели и так, в смысле использовал внолюбовь впервые, так что с того? Можно до бесконечности восторгаться талантом изобретателя паровоза, однако ездить мы почему-то предпочитаем на современных авто со всеми всевозможными возможностями и прочими доступными опциями.
А может, и не заморачивался вовсе товарищ Пушкин и втыкал в стишки первое, что на ум взбредёт; я, мол, будущее «нашевсё», потому нефик тут время терять на всякоразны оригинальные рифмы – и так сойдёт!
Кто-то несогласный? Да я с вами спорить не собираюсь вовсе; вы мне вначале покажите того, кто внушил вам, что все эти пушкинолермонтовы – вместе, или каждый по-отдельности, такие уж великие и непогрешимые в плане творчества, уж ему-то я приведу множество весьма веских доводов в пользу того, что он глубоко неправ. Мягко выражаясь.
Но об этом потом, ибо совершенно отдельная тема.
***
Ну, в этом плане англичанам и прочим американцам нисколько не легче: love/dove/glove; ежели следовать примеру нашенских авторов, были бы у них сплошь любовь и голуби. А что в данной теме делать с перчатками, чеслово, даже не представляю… Разве что коллекционировать их от своих возлюбленных, но это уж не любовь, а фетишизм какой-то.
Испанцам любовь всегда на пользу: amor/favor, и поди поспорь! Однако многие из них постоянно пытаются отыскать любовь получше (amor/mejor); ну, кто ж их осудит! Хотя у некоторых любовь вызывает настоящий страх (temor), но, может быть, они просто боятся потерять эту самую любовь, как и многие другие, независимо от того, какой их язык родной. Но нафик такая любовь, ежели постоянно трястись, что тебя кинут или изменят? Бедные испанцы…
То ли дело французы! У них любовь toujour, в смысле лямур всегда, прям позавидовать можно ихним поэтам!
Итальянцам повезло более всего: самой распространённой парой у ихних стихотворцев является amore/favore (любовь/благосклонность), что позволяет развивать тему в абсолютно любом направлении, не рискуя оказаться жертвой рифмующегося слова. К тому ж, ихняя amore завсегда в ихнем же cuore, то бишь в сердце.
***
На втором, по частоте употребления в паре в любовью, месте «кровь».
Это надо же, самая кровожадная и жестокая любовь у русских – куда там горячим креолам, корсиканцам или грузинам! «Там, где любовь, там всегда проливается кровь», а как иначе! Ну, не всегда, конечно; только в тех менее частых случаях, когда любовь не вновь накатила, а в первый раз, наверное.
Ну, а если удаётся обойтись без кровопролития, то кровь эта самая всё равно бурлит, кипит или бушует, что наводит на мысль о неких физиологических особенностях русскоязычного этноса: очевидно, в наших организмах вырабатывается гораздо больше количество адреналина, нежели у всяких там гвинеябисайцев, не говоря уж о мьянмцах и малозондцах вкупе с прочими пишущими на нерусском языке.
Или же стынет. Вот как бывает, оказывается – пообщался с возлюбленной/возлюбленным, словно триллер посмотрел! Аж кровь стынет во время свидания. Ну надо ж было кому-то так вляпаться, чтоб в такую/такого влюбиться…
***
Какие ещё словечки из «великого и могучего» способна полюбить Любовь, чтобы спариться… простите, вступить в законный союз с ними?
Аха, морковь. Ну, это разве что в шуточных стишках уместно, хотя как-то раз встретился довольно неплохой по исполнению стиш, где автор умудрился довольно органично посадить морковку в середине вполне серьёзного по настроению и содержанию произведения.
Приготовь – довольно опасное словечко, ибо вполне способно чёртзнаеткуда увести автора из числа тех, кто в погоне за рифмой нередко выдаёт абсолютные нелепицы, возникающие в ходе использования произвольных слов, лишь бы они хоть мала́-мала́ рифмовалось с крайним словом парной строки.
«У меня к тебе любовь – оливье мне приготовь». А лучше борщ – тут и морковь вполне уместной может оказаться, ежели любовь столь безудержно сильная, что автору покажется недостаточным употребить это слово лишь единожды.
«Милый, за мою любовь сотню баксов приготовь» – ну а что, раз персонаж товарища Некрасова не погнушался использовать содержимое своей коробочки для соблазнения понравившейся красавицы, отчего же её прапраправнучкам не повторить этот путь по собственной инициативе?
Лбов – тут даже многоопытный мастер призадумается; какое-то совершенно не лирическое словечко, да ещё в родительном падеже, что во многом предопределяет саму концепцию произведения.
Впрочем, попробовать можно: «… и для азартных, но равнодушных лбов обнажаю кожу и рву на части, обнажая нервы – ненависть и любовь» -- так мог бы написать Маяковский, но не сделал этого, а однажды сделал я. Хотя там и не про любовь вовсе.
Лугов – что ж, вполне подходит для какой-нибудь пасторали, в иных же случаях почти неизбежно уведёт в те самые луга, и смысл стишка изрядно исказится, ибо немало авторов способны умудриться обособить любовь в лугах от её же во всех прочих местах. К тому, как быть тем, кого любовь (или муза) посетила зимой, осенью или ранней весной?
Но уж ежели сезон совпал с приливом надлежащих чувств, то можно сюда ещё и «лубок» приплести, дабы изобразить на нём ту самую пастораль с той самой любовью в качестве вполне достойной составляющей той самой рифмы.
Козлов – не слишком точная, на грани того, чтобы вообще не считать это рифмой, но мало-мальски приемлемая для тех, кто особо не заморачивается шлифовкой технической стороны своих творений; однако сами подумайте, какой смысл возможен в стишке, где любовь рифмуется подобным образом?
Можно, конечно, приплести каких-нибудь библейских козлищ, к примеру, или семерых козлят, ежели речь пойдёт о любви сугубо материнской, ибо из козлят всегда вырастают козлы, причём вовсе необязательно в том самом, а в самом обычном смысле.
Вполне уместна, безо всяких сложных образов и прочих метафор, она будет и для автора-женщины, которая желает выразить свои чувства к мужчине по фамилии… ну, сами поняли.
«Милый, дорогой Козлов, у меня к тебе любовь, и тебе даю я слово – стану я теперь Козлова!»
Ну ладно, совет им да и вновь))
Можно, конечно, попытаться воткнуть что-то ино-странное, однако подобный приём без должного уровня мастерства может опять же создать нелепицу, ибо подобный «пиджин» отнюдь не всегда уместен, и далеко не любой контекст способен органично принять в себя чужеродное словечко или фразу.
lube of – смазка (какая-такая смазка? опять что-то, уводящее в эротику?)
loop off – цикл (не менструальный ли? )
loop of – петля (О! это вообще может увести неведомо куда, принудив недостаточно опытного автора внести в стих мотивы возможного суицида по причине разнесчастнейшей любови – а ежели всё тип-топ, так фигли об ней и стихописать-то?)
Голубой – тут уж я лучше промолчу)) Хотя для голланцев весьма велик соблазн сделать то же самое на своём языке: blauw- hou, что есть на ихнем голубой/люблю, да ещё сразу же и конкретика – hou (тебя то есть).
Ну-ну… Что с их взять, с этих голландцев? Они вообще какие-то ненормальные! Например, ихние проститутки и наркодилеры, вместо того, чтобы отстёгивать ментам… пардон, полицейским, и жить спокойно, платят государству налоги и нифига спокойно не спят, покуда не заплатят (хотя это, кажись, не из ихней, а из нашенской, русской рекламы не столь уж давних лет)
Гробо;в… А что, фонетически почти безупречно! Но, как-то о любови в таком соседстве плохо думается… Впрочем, талантливый автор на многое способен, хотя бы даже и полюбить посередь гробов, ничуть эту самую любовь тем самым не угробив. Хотя я такого покуда не встречал. Слабо́?!
Кстати, слабо́ – как-то плохо представляю, как с этим быть. Впрочем, какой-нибудь влюблённый тинейджер, в перерывах между тусовками активно кропающий стишки, вполне может сотворить нечто типа: «что, пацаночка, слабо мне отдать свою любовь?!»
Зубов – очень даже чёткое созвучие, что вот только с этими зубами делать не особо искушённому автору? «Всё сильнее мою возбуждает любовь блеск твоих несравненных здоровых зубов». Аха, классиков всякие перси да ланиты привлекали, отчего же современному продвинутому автору заместо их зубами не увлечься?
Можно, поднапряжши мозги, изобрести нечто экзотическое, к примеру, составную рифму типа «клюнь в бок» или «плюнь, Бог!», но попробуйте-ка такие сочетания вписать в лирический опус! Хотя второе может пригодиться – от полной безнадёги…
А какой-нибудь геймер, «слив бой» по причине внезапно вспыхнувшей любови к партнёрше или сопернице, кинется сочинять стихи и поведает ей об этом и о своей любви заодно.
Вполне возможно, какой-то поэточке случится влюбиться в китайца, у которого окажется достаточно распространённое среди них Лю Бо; но где гарантия, что возлюбленный понимает по-русски и до него дойдёт сказанное?
Лобок – ну, ежели любовь развивается в этом направлении, то вполне очень даже ничего.
«Ты знай, моя к тебе любовь, прям, как к грозе в начале мая.
Я нежно глажу твой лобок и пальцами соски сжимаю.
На теле дивном и нагом, как будто снег апрельский талый,
как тот весенний первый гром, сок вожделенных гениталий»
…ну и так да́ле.
Кто скажет, что это не про любовь, тот пусть первый бросит в меня камень. А лучше рифму «любовь/вновь», с которой начался этот разговор – это гораздо смертельней.
В общем, перебрав ещё два-три десятка слов, вполне способных в той или иной мере рифмоваться с любовью, я пришёл к выводу, что рифма эта может быть любой. Даже, на самый уж крайняк, «вновь» (фууууу!!!) Ибо настоящий мастер способен даже банальщину преобразить в шедевр, а вечным падаванам без малейшей перспективы стать джедаями и оригинальные рифмы словно коням корм, который не в них.
Аха, «любой», кстати – замечательная пара к этой самой любови, а главное, никоим образом не способно увести в неведомокуда, ибо словечко более чем нейтральное. Любой поворот сюжета с ним возможен – дарю идею. Тем, разумеется, кто сам не способен «изобрести» что-то хоть чуть менее говённое, нежели то самое «вновь».
***
Чёй-та я всё о печальном, то есть, о насущном?
Праздник же грядёт – День Поэзии, однако!
Посему закругляюсь, дабы не шибко уж утомить, и поздравляю с ним всех дорогих, не очень дорогих и даже (ради его, праздника) вовсе совсем не дорогих состихирников.
И желаю первым, вторым и многим прочим всегда быть на высоте – пусть на своей личной, а последним – чтоб вам не захотелось вновь со вновь зарифмовать любовь! ))