Под тук колёс, в плацкарте душном,
Средь потных, загорелых тел.
Спит ночью только тот, кто первым,
Залез на полку, и заснуть успел.
Кто не уснул, тот слышит песнь вагона,
Нет не колёсный стук, а тех, кто спит.
Во сне сливаясь в хор невыносимый,
Кто звуки тела издаёт, а кто храпит.
В купе каком-то закричал ребёнок,
И за стеной мужик ругнулся: «твою мать».
А тётка толстая, что целый день жевала,
Пропела так, что нечем стало вдруг дышать.
Храпят мужик с женой, друг друга дополняя,
Оркестр семейный звуками скреплён.
Знать дома репетиций было много,
Раз на двоих один свистохрипящий тон.
Там плачут дети, там смеётся кто то,
Дверь в тамбур закрывается с хлопка.
Два мужика с табачным перегаром,
Десятый раз прошли туда – сюда.
Но вот в ночи, на станции какой то,
Состав со скрипом тормознул.
И по перрону фрукты предлагая,
Торговок взвод вдоль поезда рванул.
Проснулся кто то, кто то не услышал,
Состав качнулся, двинувшись вперёд.
И вновь в ночи вагона песню дружно,
Запел уснувший первыми народ.