Одному из последних русских классиков, моему другу
поэту Зиновию Вальшонку в связи с его 85-летием.
ДРУЖЕСКИЙ ШАРЖ-НАПЕВ
Привет и здрасьте, я поэт Вальшонок,
Любимец муз и родом из пелёнок,
А Харьков град – поэтов колыбель,
Нас вдохновлял далёкий Коктебель. . .
Мой крёстный папа – Чичибабин Боря,
Он выпивал и даже очень с горя,
Но как поэта он меня взрастил,
О, если б знал он, что он сотворил. . .
Пусть ветер жестокий уносит
Мой след с украинских равнин,
Пощады поэт у подонков не просит,
Теперь я Москвы гражданин.
Но и в Москве мне тоже доставалось,
Живого места на спине не оставалось,
Меня старательно мололи жерновами,
Но выжил я, и, слава Богу - с вами. . .
Поэзия тяжёлая работа,
Но вот сбываются мечтанья идиота,
И мнится мне с московских плоских крыш
Волшебный Рим, и Лондон и Париж. . .
Пусть ветер уносит жестокий
Напев Елисейских полей,
Брожу я над Сеной такой одинокий
Российский поэт-иудей.
Там Нотр-дам, и Лувр, и Тюильри’,
Там Сакре-Кёр, Тюрьма Консьержери’,
Там Сен-Жермен, крылатый Мулен Руж
И жриц любви полно у них к тому ж. . .
И в Лондоне подобная картина,
Район Сохо, клубничка и малина,
Да и в Италии полно таких картинок -
И знойных римлянок и пылких флорентинок.
Пусть ветер жестокий уносит
Мой жар нерастраченных грёз,
Как тело поэта участия просит,
Вот-вот, и наступит невроз.
А может с горя всё-таки напиться,
Ну что мне, право, дома не сидится,
В какие страны снова забреду я?
Сбегу, пожалуй, даже в Катманду я.
И там вдали пресыщенной Европы
Найду красотку с шармом антилопы,
Схвачу туземку в буйстве юных лет
И докажу, что русский я поэт. . .
Пусть ветер жестокий уносит
"Май лав" Катмандуйских степей,
Я страстью пылаю такою высокой
На зависть далёких друзей.
И я не плачу, о, нет, я не заплачу,
Но всё же жизнь свою переиначив,
Я побреду, помилуй же мой Бог,
На дальний свет хасидских синагог. . .
И там, прильнув к родимому порогу,
Я волю дам метафорам и слогу,
И повторю пророческий завет:
«Я иудей, но русский я поэт!!!»
Пусть ветер жестокий уносит
Листву подмосковных полей,
Я верен лишь музе своей синеокой
На радость и счастье людей.
Зиновий Вальшонок с юных лет познал очарование русской словесности
и всю свою незаурядную жизнь посвятил её воплощению в 50 книгах
своего богатого наследия. Не только философ и лирик, не только последователь
великих имён русских поэтов двух последних веков, но и блистательный
пародист и сатирик, автор многочисленных песенных текстов и трагических
строк, посвящённых поэтам – жертвам репрессий и политических расправ.
В стихире есть моя статья, посвящённая выходу в свет "Зелёной книги"
Зиновия Вальшонка - кратко о его творчестве. Кстати, как ни странно,
но уже в нулевые статья о нём вошла в один из томов Украинской
Энциклопедии.
И это несмотря на то, что в далёкие 70-е прошлого века именно в родном
Харькове ему устроили травлю местные антисемиты из партийных кругов.
От репрессий и исключения из Союза писателей СССР спасли его, благодаря
Александру Твардовскому, публикации в журнале «Новый мир» и невесть как
попавшее на страницы газеты «Правда» небольшое стихотворение Зиновия.
Только тогда от него отстали, но не печатали ещё 10 лет. Так что
под «жерновами» эпохи ему тоже досталось.
Будь здоров, дорогой! Твои друзья и почитатели всегда рядом.
08.03.2019 г.
P. S. Всех поэтов родом из Харькова не упомню, но и Григорий Поженян,
и Борис Чичибабин, и Зиновий Вальшонок, и Александр Басейн и Ваш
покорный слуга - родом из Харькова. Как давно это было! Но когда
рухнул Союз именно Чичибабин сказал с глубокой горечью: «Я родине
не изменял, её у меня украли». И это сказал человек, сам попавший
в лагеря на несколько лет по политической статье.
O tempera, o mores!