В Москве есть два храма, в названии которых фигурирует топоним Болвановка. И расположены они на почтенном расстоянии: Никола на Болвановке – на Таганке, а Спас на Болвановке – в Замоскворечье. То есть Болвановок в столице тоже было две. Так откуда же взялись эти не самые благозвучные названия местности?
На сей счет есть несколько версий. Первой мы обязаны Карамзину. Она гласит, что, якобы болван - это войлочное изображение татарского хана, перед которым московские князья давали присягу и принимали ярлыки на княжение (если кто забыл, московские властители до 16 века, когда Орда окончательно рассыпалась под тяжестью усобиц, были татарскими назначенцами, и ради этого как только ни пресмыкались). В пользу карамзмнской версии болвана свидетельствует то, что рядом с местом, где сейчас стоит церковь Преображения на Болвановке с 15 века находилось золотоордынское подворье, перенесённое суда из Кремля стараньями Софьи Палеолог – греческой царевны, привезшей в своём приданом супругу Ивану Третьему помимо прочего ещё и двухголового византийского орла-мутанта. Однако больше никаких аргументов за войлочного болвана, изображавшего хана, в истории нет.
Другая версия объясняет Болвановки как местность, где жили ремесленники, делавшие болваны – эдакие деревянные головы-манекены для изготовления головных уборов. Но это тоже сомнительно. Не такой уж мощной отраслью древнерусской промышленности было болванкостроение, чтобы им занимались целых две слободы. Ведь даже ремесленники, делавшие одежду не оставили следа в московской топонимике, а тут – даже не шапошники, а их смежники, говоря современным языком…
Третья версия выглядит наиболее правдоподобной. В соответствии с ней на Болвановках находились языческие капища с идолами, которых и прозвали болванами. За неё говорит то, что на обеих Болвановках стоят церкви, а после христианизации Руси их обязательно ставили на местах, где прежде отправлялись славянские культы. Но тут опять-таки есть сомнения. Если таганская Болвановка – высокий холм над рекой, где капищу – самое место, то замоскворецкая чисто географически для идолов не особо подходит: место ровное, низкое и более чем заурядное.
И тут самое время выдвинуть собственную, четвёртую версию. А что если две московские Болвановки имеют разный смысл и происхождение? Таганская – и впрямь названа так из-за языческих идолов. А замоскворецкая получила название из-за поселения иностранцев? Не понимают же по-нашему! Глаза таращат, стоят, как истуканы, а сказать ничего не могут… Знамо дело – болваны! А в замоскворецкой Болвановке, как вы помните, не только обосновалось золотоордынское посольство, но и вообще селилось немало выходцев из Орды. Память об этом хранят улицы Большая и Малая Ордынка, Татарские и Толмачёвский переулки. А про Иване Грозном здесь селились иностранные служилые люди. В частности, по донесениям английского посланника Джерома Горсей пленные, взятые в ходе Ливонской войны, были поселены частью там, где потом возникла Немецкая слобода или Кукуй, а частью - именно на Болвановке. Опять же среди опричников хватало иностранных наемников, их кладбище не так давно обнаружили в районе Мытной улицы.
Здесь же, на замоскворецкой Болвановке, был казнен иноземный лекарь Леон, плохо лечивший сына Ивана Третьего (раньше квалификация врачей повышалась естественным отбором). Ну, а главное событие в этом месте было связано с всё теми же ордынскими послами. Они в 1465 году привезли Ивану Третьему гербовую бумагу от хана, но Иван, почувствовав слабость Орды, решил выказать неповиновение. Взяв ханскую диппочту, он, как повествует летопись, «плевав на ню, излома ея, и на землю поверже, и потопта ногами своими, и гордых послов всех изымати повеле, а единого отпусти живе…». После чего казнил всех послов кроме одного, а его отослал обратно к хану рассказать, какой он стал храбрый и независимый.
После этого последовало знаменитое стояние на Угре, Русь перестала платить монголам дань, а царь на радостях повелел на месте своей тонкой дипломатической игры с послами поставить деревянный храм в честь Спаса Преображения на Болвановке.
В XVII веке на месте основательно подгнившей церкви была возведена новая, снова из дерева. В её возведении участвовала инокиня Марфы — маменька Михаила Фёдоровича, первого царя из династии Романовых. Позже в церкви был освящён придел во имя мученицы Евдокии – небесной покровительницы жены царя Михаила. Сватовство его – это, кстати, отдельная трагикомическая история, но о ней в другой раз.
И лишь в 1749 г. Спаса на Болвановке начали строить из камня. Стоит он и по сию пору, но – в сильно обкорнанном виде, поскольку в 1957 году владевшая им соседняя кондитерская фабрика «Рот-фронт» (начинавшаяся как карамельная фабрика купцов Леновых) разобрала трапезную и колокольню в стиле классицизм.
Однако сейчас храм вознамерился вернуть себе утраченное. Будет он выглядеть так, как на старом чёрно-белом фото.
Судьба таганского Николы на Болвановке была более лёгкой. Его хоть не снесли. Сказалось, видимо, то, что даже у советской власти не поднялась рука на творение замечательного зодчего Осипа Старцева. Среди его произведений – такие шедевры, как домовые церкви Теремного дворца в Кремле и Крутицкий терем. Отличительная черта почерка Старцева – использование в оформлении изразцов (их авторство приписывают мастеру Степану Полубесу). И это неспроста: у Осипа Старцева на Таганке была своя гончарная мастерская (здесь как раз селились гончары, о чем напоминает название одной из улиц). Скорее всего, Старцев жил неподалёку и был прихожанином никольской церкви. В её оформлении он изразцами не злоупотребил (это было бы баснословно дорого, а на церковь деньги и так собирали очень долго), но всё равно получилось красиво.
Кстати, несколько лет назад на двери этого храма висела надпись, недвусмысленно напоминавшая о ветхозаветной десятине (на самом-то деле приличный иудей должен был отдавать на храм и благотворительность не 10, а целых 19% своего дохода) и намекавшая, что торг тут неуместен. Теперь она исчезла.