Память

Мы задышали бы внепланово
и безбоязненно зажили,
когда бы помнили Шаламова
и что с ним сделал Джугашвили.

Когда любили бы Варлама,
то прорастал бы цвет камей
в краю неубранного хлама,
в стране морозов и камней.