Я проснулся от холода. Остыла вода в бутыли у ног.
В комнате гостиницы офицерской прохладно, не больше десяти градусов.
Мои соседи, замполит и зампотех батальона обслуживания
самолётов, ушли на службу час назад. Говорили , что лётчик
с третьего этажа вставил пятак в батарею отопления,
чтобы усилить тепло у себя дома.
Мне предстояло сменить моего командира роты в роли оперативного дежурного батальона.
Он приказал мне сменить его в семь вместо девяти.
Отказаться выполнить приказ своего начальника в армии
способен только безумец. Это хуже, чем мочиться против ветра в бурю.
Раньше старший лейтенант Мухов он называл себя "страшным лейтенантом", меняя меня с дежурства в девять. До 12 не отпускал меня отдыхать после 24 без сна и на на ногах.
Он сам спрятал указку из пластика, которая имелась в описи командного пункта и требовал, чтобы я ее ему предъявил.
Имущество в КП. Ей никогда не пользовались.
Потом любезно достал указку и позволил мне уйти.
У него возникли проблемы с малышом и с женой. Ему надо было прийти пораньше домой.
Сменил Мохова Я ровно в 9 и ни минутой раньше.
До этого Я позавтракал в технической офицерской столовой,
где столовался на пайковые 20 рублей. Там стоял на довольствии.
На завтрак подали гречневую кашу. В магазинах в Архангельске,
где мне пришлось носить шинель этой крупы не водилось.
Как и в Горьком, где я окончил университет. "Если вы стоите на довольствии
не надейтесь к ощущению удовольствия."
Парадокс , сколько бы я не лопал у меня никогда не возникало
ощущение сытости. Хотя всё пузо было набито.
Я прибавил пару килограммов на свою спортивную фигуру.
Мои щеки стали "видны из за ушей".
Мне это не нравились, но сделать с этим у меня ничего не выходило,
Сырники в ресторане раз в неделю усмиряли голод лишь на половину дня.
В девять я зачитал приказ заступить на боевое дежурство
расчёту из пятнадцати человек. Планшетисты, операторы локационных станций и вчерашний студент 22 лет от роду,
весь рабочий опыт которого сводился к двум месяцев
строй отряда на третьем курсе, где пол сотни молодых людей
при одной девице вели стройку коровника. Клали кирпич рядом с домом Пушкина. Не достроили.
Страшный лейтенант пожирал меня глазами. Позднее он сделал ответный ход, исключив меня из комсомола. Что "пригодилось" моей дальнейшей карьере.
Меня не рассматривали на работу в Нижнем ни в одно "закрытое предприятие".
Спасибо, Мохову! Он сберёг мне здоровье от личной глупости.
В сутки дежурства обед и ужин привозили на КП,
вкуснее они от этого не становились.
Оперативный дежурный это в первую очередь полёты.
Это проводка боевых машин на планшете размерами в четыре стены жилой комнаты. "Вечные узники", то есть выпускники военных училищ и военной академии допускались до дежурства на третий год службы. Меня туда засунули после трех месяцев.
Когда я шел пешком два километра в батальон, меня обогнал грузовик с сослуживцами в кузове.
Навстречу мне попалась черная "Волга" командующего армией дважды героя Союза.
В ней по обыкновению адъютант вез в двух бидончиках молоко с фермы.
В Архангельске имелся целый один магазин с названием "Молоко". Молоко в нем в продаже я не видел ни разу.
Впрочем и в Горьком молоко в магазинах продавалось лишь восставленное.
Стоял март. При дневном свете активно проводились "ночные полеты". Примерно с семнадцати до часу ночи.
Днем выпало приключение. Старослужащий, ему оставалось всего то месяца три, застрелил наповал бойца нового призыва.
Стоял на посту с карабином, На посту вообще то рот открывать запрещено.
Устроил, показал как утапливается патрон в патронник.
И потом сделал, как учили, "контрольный спуск". Молодой уже отошел метров на пятнадцать.
Выстрел получился в живот. Схватил три года дисциплинарного батальона.
В армии всякий боец пригодится.
В семнадцать начались полеты. Рядом со мной находится командир авиа полка, оперативный дежурный от авиа
и стар лей штурман наведения.
Я услышал как "тридцать первый" борт просил разрешения
на пролёт напрямик через зону Северодвинска.
Ком полка отрубил " приказываю облёт"
я уже и думать об этом позабыл, как штурман наведения закричал в эфир "тридцать первый садится левее полосы на двести метров",
затем в эфире возникло "катапультируюсь " второй пилот выстрелил своим парашютом с земли и остался жив.
Самолёт врезался в строение на аэродрому, чем разбудил бойца, спавшего в подвале.
Будь горючее все бы уцелели, сделав второй заход на посадку.
В два ночи мой комбат ушел домой приказав мне, чтобы были начерчены на кальке отчётные схемы полётов.
Иначе он не отпустит меня на сдачу экзамена кандидатского минимума по немецкому языку. Сдуру Я ему сказал об этом , и он поставил меня на сутки накануне.
Спасибо, ему!
Схему бойцы начертили.
В девять я сменился и в одиннадцать сидел на экзамене.
Причём мой язык плохо подчинялся мне и с русскими словами.
Рядом две девицы обсуждали с экзаменатором вина и напитки
в книгах Ремарка.
Говорят, что злиться нельзя.
Экзамен Я сдавал на одной злости.
Получил "отлично". Впереди простиралось полтора года
шинели и сапог. И ещё сдача марксистско-ленинской
философии. На "хорошо".