Снегами блещут облака у кованой решетки Рая.
Ее видать издалека—привратник души отбирает:
Кому куда, тяжел ли грех, надеждою сильна ль дорога?
И спрашивает он у всех
один вопрос: "Ты знаешь Бога?"
—Конечно—Да! Что за допрос?
Ведь богослов я по призванью!
В монастыре всю жизнь я рос,
чтоб приготовиться к свиданью!
—Ответила ему душа— философа,
довольно рьяно.
Кивнул привратник не спеша:
"Тогда мой друг, тебе направо".
Уже другой к нему бежит,
служитель из святого храма,
он в предвкушении дрожит,
и верит, ждет его нирвана.
—Ты знаешь Бога?— Вновь слова
звучат средь кущ небесной рощи.
—Отлично знаю! Ведь года я охранял святые мощи.
Молился, службы соблюдал,
в посты страдал я от лишений,
заветов, норм не преступал, не ведал плотских прегрешений.
—Тогда мой друг тебе сюда—
направо взмах руки направил.
Душа мелькнула. Без следа
в небытии и след растаял.
Очередная у ворот. Старушка,
жалкая по виду.
Она то плачет, то поет,
то шепчет страстную молитву.
—Грешна я батюшка, грешна!
Слаба была в земных соблазнах,
любила, как сама весна,
и обжигалась раз за разом...
Ошибок тяжких целый воз свершила по судьбе невольно.
Привратник строго произнес:
"А ну-ка, каяться довольно!"—
И жестко: "Дай ответ мне свой,
открою правде двери Рая!"
Всплакнув, шепнула: "Бог с тобой,—
Господь мой, кто ж тебя не знает..."