С каких-то пор так повелось:
Всё на Земле переплелось.
Не скажет никакой мудрец,
Где есть начало, где конец.
И как ни напрягай мозги,
Не видно истины ни зги.
Меняет жизнь свои уклады
Везде, где надо и не надо.
Нет ни границы, ни межи,
И правда прячется от лжи.
А мы мудрим, ломаем, строим,
Под отчим домом землю роем.
И ведь работаем отлично
Лопатой с маркой заграничной.
С каких-то пор так повелось:
Быль, не;быль – всё переплелось.
Мои стихи тому пример,
Меняют темы, рвут размер.
Ведь моде времени подвластны,
Пусть в чём-то с ней и не согласны.
Читай, вникай, мотай на ус,
Здесь разных блюд на всякий вкус.
Вот только нет ни в чём обмана…
Да вы спросите и Ивана.
---
Из сказок знаем, что когда-то
Давным-давно жили три брата.
А может вовсе не давно,
Сейчас нам это всё равно.
Был старший брат ума палата,
Брат средний малость туповатый,
А младший – горе не беда
Слыл дураком для них всегда.
Любили Ваньку, но при этом
Пинали все его советы.
Хоть и советов тех немного,
Да что подскажет он убогий?
Ведь в голове полнейший мрак:
Дурак и в Африке дурак.
Но был Иван не просто так
Дурак, а, может, не дурак.
И если пристальней взглянуть,
То он умней кого-нибудь.
А по судьбе чиста дорога,
Так он не умничает много.
По телевизору вдруг стало
Всем почему-то вредно сало.
И братья тут же без обмана
Отдали всё его Ивану.
Отдали также, чуть не плача,
И мясо "вредное" в придачу.
Ну а Иван всё это съел,
Он телевизор не имел.
Те братья сеяли, пахали,
Затем в лугах косой махали,
По дням воскресным бражку пили,
Так жили в сказке или были.
Но иногда за кружкой браги
Крутили мира передряги.
Вот и вчера после обеда
Меж ними вспыхнула беседа,
И полило;сь, такое дело,
Всё, что на сердце наболело.
С т а р ш и й
Слыхал недавно передачу:
Вновь Запад дурь свою означил.
Да я не по;нял, вот досада,
Какого хрена всем им надо?
Скажи, вот пакостный народ,
Всё на ходу подмётки рвёт:
Нас то ругают, то пугают,
Пищат, в Европу не пускают.
И в а н
Да нам зачем их Запад нужен,
У нас нисколечко не хуже.
Вот только странно, ё-моё,
Не ценим, братцы, мы своё.
С р е д н и й
А для меня задача века:
Что всех важней у человека?
С т а р ш и й
К чему, Прокоп, твои слова?
Ну, руки, скажем, голова.
Да и мозги в ней не обуза.
И в а н
А пузо, что забыли пузо?
С р е д н и й
Да, брат, ты не совсем дурак:
В Европе мыслят точно так.
Им там одно ночами снится:
Пожрать, поспать, повеселиться.
Ну а потом, пусть небо треснет,
Никто свой лоб не перекрестит.
С т а р ш и й
Эх, в ихних лбах одни ухабы.
Там мужикам не надо бабы,
Не надо бабам мужики.
И в а н (хихикает)
То ль дураки, то ль глумаки?
Мне непонятно что-то тут.
С т а р ш и й (крестится)
Там бабы с бабами живут.
Прости мне пошлость, Боже мой,
И мужики между собой.
Свят, свят, в людей вселился бес.
И до чего дошёл прогресс:
Ведь умудряются при этом
Плодить детей по интернету.
А на коленку бабы глянешь,
Так десять лет отбарабанишь.
С р е д н и й
Но и у нас порядку мало.
Воруют, тащат что попало:
Кто ржавый гвоздь, кто миллионы.
И в а н
А кто мои украл кальсоны,
Не вы ли, милые браты;?
С р е д н и й
Нет, Вань, дурак конкретный ты.
Зачем нам старые кальсоны?
Вот миллионы б, миллионы…
С т а р ш и й
На днях собака наша Жа;ло
Вдруг к белорусам убежала,
Да погостила там немного,
Теперь вот дрыхнет у порога.
Спросил её: "Что не гостилось,
Чего так быстро воротилась,
Иль палкой встретили беднягу?"
Вот что ответила дворняга:
"Нет, накормили, напоили
И в конуру определили.
И встреча была высший класс,
Но там не всё ведь, как у нас.
Там хорошо, но лучше тут."
И в а н
Там вволю гавкать не дают.
С р е д н и й
Да, в жизни всякое бывает.
Она то каркает, то лает.
Вот снова дни печалью метит,
Теперь нам пенсия не светит.
А я ведь в лоб вгонял молву,
Что до неё, брат, доживу.
И в а н
До пенсионных до седин
Лишь доживёт Кощей один.
А в общем рано, братцы, ныть,
Всем приказали долго жить.
С т а р ш и й
Вань, а куда ты дел Жар-птицу?
Наверно, подарил царице?
И в а н (грустно)
Пропала вещая певица:
Арестовали за границей,
Им там своих, блин, птушек мало,
Моя под санкции попала.
И с Горбунком сплошные муки
Учился в Англии науке.
Ну а вернулся, Боже Святый,
Он на мозги там стал горбатый.
Кричит: "Ивану-дураку
Хелло, са;ля ави, сенку;."
Нет, сала я, конечно, не; дал,
Ну а сенца принёс к обеду.
А он заржал, шерсть стала дыбом:
"Сенкю" – по аглицки "спасибо".
Ведь это слово стало модным."
Коль умный, пусть стоит голодным.
Навозом стойло не пометит,
И за "х…ло" ещё ответит.
А то монше;рит: ма;ни, ма;ни.
С р е д н и й
Эх, слишком гадят англичане.
Да ихних сэ;ров и серу;х,
Знать, клюнул жареный петух.
Но и Америка, ой-ой,
Совсем не дружит с головой.
Об этом я читал в газете.
И в а н
Козлы они и те и эти.
А их бы в то, чем гадят сами,
Макнуть разков пяток носами.
Шалить потом не захотят,
Я так воспитывал котят.
С т а р ш и й
Да, братцы, в мире нет порядка,
Друг друга щиплют все украдкой.
Ну ладно страны и народы,
А мы-то, мы, одной породы.
Но не всегда в ладу живётся,
Ведь то Иван со мной дерётся,
Иль за пустяк какой Прокоп
Ивана ложкой треснет в лоб
Так и живём, родные братья.
И в а н
Всё потому, что нету ба;ти.
При нём ведь долго не дурили,
В минуту б вожжи помирили.
С т а р ш и й
Тут я, Иван, с тобой содружен:
Семья, стана ли, батя нужен.
С р е д н и й
За океаном хныкать стали,
Что мы царей для них избрали.
И в а н
Да там почти что все цари
С "приветом" что ни говори.
Такую хрень порой морозят
И в книгу мудрости заносят.
С т а р ш и й
У них хотя б не каждый день
Мозги сводило набекрень.
Один царёк как пёс наш гавкал,
Грозил каким-то томагавком.
Наш на него лишь только зыкнул –
Тот спёкся сразу и не пикнул.
Ну а потом, как ни ловчился,
Всё ж от испуга обмочился.
И в а н
На ихних до;лбаных царей
У нас полно богатырей.
С р е д н и й
А я вчера в эфире слушал.
Проснулся Муромец Ильюша.
В таких делах он парень ловкий,
Врагов всех гладит по головке.
Особо нудным чешет спины
И не рукой, нет, нет.
Дубиной.
В соседних с Муромом уделах
Он вмиг покончил с беспределом.
И в а н
Да, этот нечисть всю размажет,
Всем им мать Кузькину покажет.
Лишь подождёт ещё немножко
Друзей Добрыню и Алёшку.
С р е д н и й
Вот не уверен я вполне,
Так есть ли правда на Земле?
А если нет, то, мужики,
Мы все Иваны-дураки.
Идём-бредём по белу свету,
Средь Кривды ищем Правду эту.
С т а р ш и й
Мелка сомнительность твоя.
Есть!
Но у каждого своя.
И мне один мудрец сказал:
Что б зреть её, нужны глаза.
А коли зрение подводит,
То нету Правды, так, выходит?
И в а н
Вот только плакаться на надо.
Купи очки, и вся досада.
С р е д н и й
Да ты в словах, как конь несёшься.
На всех очков не напасёшся.
А всё ж досадно и обидно,
Без Правды Истины не видно.
С т а р ш и й
Смотрите в корень, ведь село
Тоской зелёной замело.
На первый взгляд, так всё в порядке:
Картошка в поле, лук на грядке.
И в каждом доме, братцы, есть
Во что одеться, что поесть,
Не сухари, не щи да каша.
А как ведь жили предки наши…
Есть телевизор, интернет –
Всё есть.
И в а н
Но будущего нет.
И вспомни ты, с какой поры
Не слышал смеха детворы?
У нас же иней в бороде.
Что будет дальше, выход где?
С р е д н и й
Перескажу вам разговор,
Что я запомнил с давних пор.
То ль монолог, то ль диалог
Поведал мне толстяк Пирог
На те;му глядя свысока,
Что слышал он от Колобка.
Р а с с к а з К о л о б к а
Лишь только вылез из печи,
Враз закричали куличи:
"Ты кто такой, откуда родом?
Вы полюбуйтесь на урода!"
Я им сказал: "Друзья, увы,
Из теста так же, как и вы."
"Эй, выражайся, друг, приличней.
Что из того, что ты пшеничный?
На нас нисколько не похож
И в наше общество не вхож."
Я, глядя им в глаза, смеюсь:
"Пусть не войду, так закачусь."
"Тебе, пузырь, твердим мы снова:
Нам всем своя дана основа.
Ты ж просто бабушкин каприз,
И не понять, где верх, где низ."
Затем промолвил "умный" кто-то:
"Рождён ты круглым идиотом,
В тебе лишь пыль, а не мука."
Я не сержусь на дурака.
Потом пошли дела-заботы.
Был даже награждён за что-то.
Указ слепили, но не рады.
Шумят: "Нет места для награды.
Где грудь, кто скажет, где спина?"
Досталась блинчикам она.
Но я за честь свою боролся,
Пока на торт не напоролся.
В крема;, как барин, разодетый
Кричит: "Откуда чудо это!
Да надоел ты, дорогой."
Взял и поддел меня ногой.
Всем угождать – пустое дело,
Такая жизнь мне надоела.
Быть иль не быть, возник вопрос.
Быть!
Я колючками оброс.
И вот уж много лет уже
Тусуюсь в обществе ежей.
Ушли куда-то страх и злоба.
Сейчас ударь иль пни попробуй.
И очень много интереса
К моей персоне клеит пресса.
Я ж в стороне от ихних склок.
Теперь я Ёж, не Колобок.
От власть имущих не бегу,
Ну а колючки берегу.
С р е д н и й
Так что ж мы хлопаем ушами?
Пора и нам всем стать ежами,
Иначе, вижу наперёд,
Иная тварь да и сожрёт.
С т а р ш и й
Коль пригорает счастья каша,
Надеть колючки участь наша.
Вот ёж по жизни безобиден,
Он из травы почти не виден.
Таскает яблоки, грибы,
Не зло, не баловень судьбы.
Молчит до времени того,
Пока не сядешь на него.
И в а н
Да "мягче" кресла не захочешь.
На нём где сядешь, там и вскочишь.
И я, в подобие ежу,
По белу свету поброжу.
Я верю, где-то и сейчас
Не всё ж так серо, как у нас.
И может, где-нибудь, в пути
Смогу мечту свою найти.
Возьму с собою Горбунка.
Что ж, прощева;й, браты;, пока.
-------------
Март календарь весны листал несмело
И межсезонье (скучная пора)
То снегом неожиданным белело,
То ручейки пускало со двора.
В такую по;ру всякое бывало.
Вот и сейчас, почти уж десять дней,
Зиме в ночи; природа подпевала,
А днём, прощаясь, плакала по ней.
Земля спала;, она пока не знала,
Когда прогонит оттепель мороз.
Весна позёмкой лёгкой заметала
По вечерам свой утренний прогноз.
И только солнце весело светило,
Уснувшей жизни озаряя путь.
И лишь его космическая сила
Могла б весь этот сон перевернуть.
Его теплу божественного света
Бессильна туч и снега кутерьма.
Там в небесах давно смеётся лето,
С земли пока что не ушла зима.
День просыпался и дымком над крышей
Будил рассвет в туманной пелене.
И с Горбунком Иван в дорогу вышел,
Не ведая, к весне или зиме.
Он, озираясь, шёл по межсезонью,
По той земле, где родился; и рос.
Сплетались веки вроде бы спросонья,
Но нет, пожалуй, от тоски и слёз.
Идут-бредут, прошли всего лишь малость,
Но как устали тело и душа.
Село от них всё дальше удалялось,
С обидой уходило не спеша.
Там оставалось всё, что в жизни свято,
Что не найти, быть может, и в раю,
Где корень жизни дал Господь когда-то,
За что мы любим Родину свою.
И в дальнюю дорогу поспешая,
Возьми на все сомнения ответ:
Нет малых ро;дин, есть одна большая,
Та, где впервые ты увидел свет.
Где всё родное: и поля, и чащи,
И песнь весны, и запах летних трав.
Где было всё по-детски настоящим,
Без кисло-сладких жизненных приправ.
Её любовь хранит тебя незримо,
Её печаль навек тебе дана.
Как мать и жизнь она неповторима,
Спасибо ей за то, что есть она.
Надолго ль с ним родимый дом простился,
Куда когда-то все пути вели.
Сняв свой треу;х, Иван перекрестился
И низко поклонился до земли:
"Прости, отец, прости, земля родная,
Что не искал здесь счастья, и пока
Вот ухожу, куда, зачем, не знаю.
Простите вы Ивана-дурака.
И может быть, что я в дороге дальней
В пыль затопчу оставшуюся жизнь,
В конце пути на наш погост печальный
Я всё ж вернусь, ты, отчий дом, дождись.