Я пятилетку в зоне коротал,
Сошелся духом с воровскою знатью,
Дни и недели толком не считал
И никому по крупному не гадил.
Ложил на шпалы рельс, - железку вдоль тайги,
А как-то раз в кухонный рай забрался,
Там было хорошо, там не было пурги,
Там кайфовал покамест не попался.
Закончилась лафа, друзей перекормил,
Вернули на мороз, где ухала сова,
Глядел на облака с обоссанных стропил,
Прескверно на душе, зачефирил тогда.
Посылки до меня не думали ходить,
Не то, что до Мурзы - ворюги из Армении,
В них было что поесть и сладко покурить,
Но я к нему не лез, мне было не до фени.
А вскоре мне опять похоже повезло,
Приметил Люську М. - хозяйку библиотеки
И круто занесло мою шальную суть,
Тогда ей написал на бланке картотеки:
- Мол я на вас запал, красотка центровая
И млею и гневлюсь за чувственный накал...
Она сказала: - Да, хочу я быть с тобою,
Загвоздка только в том, что замужем пока.
Дождись, родимый друг и мы уйдем на волю
Ты от барачных вшей, а я от начполка,
Себя побереги и не серчай на долю,
Чуть паводок сойдет, как сбудется мечта.
Стремительно возрос порыв моих мечтаний,
Да компас бытия чур, указал "Ништяк",
Перечитал я всех, поэтов домотканных,
А из прозаиков остался Мамин Сибиряк.
Мы иногда средь книг украдкой целовались,
Дарили впопыхах предобрые слова,
Когда до выпуска неделя оставалась,
Она сказала вдруг: - Я с мужем развелась.
Мы добрели пешком до ветхого вокзала,
Зло обернувшись, я было прокричал,
Но Люська обняла так нежно в центре зала,
Что праздничный конвой, шепча я отослал...
Во мне стучала кровь, как рельсы о колеса,
Лихой галоп езды пробрался за порог,
Любили мы неистово под вопли паровоза,
Весь мир в тот день лежал меж наших голых ног.
Дряхлеющий вагон нас мчал от страсти к страсти,
Туда, где звонкий серп сдружился с молотком
И светлая заря нам предрекала счастье,
В святых лучах ее мы грезили вдвоем.