Знай, лодки, когда уплывают из дома,
порою уносят с собою крыши.
И крыши, стремясь обрести невесомость,
не держатся и улетают выше
деревьев и птиц, облаков и морали,
забыв, что держало, давило к низу.
И верят: откроются новые дали...
Но вдруг притяженье за кромку фриза
поймает, потянет к земле столь упорно,
что глупо надеяться на спасенье.
...Ах, бармен, плесните-ка мне хлороформа,
чтоб было послаще моё паденье.