Руки твои дрожат уже пол часа.
Заметила я, и, заметив, забыла напрочь.
Потому что уж больно влюбленно глядят глаза.
Стучат поездные колеса колыбельную на ночь.
Мы едем, точнее, стучим, уже тридцать минут.
Тридцать минут-тридцать лет по летнему времени...
"О Господи" - думаешь ты - " когда ее уведут?
Эти муки хуже чем обухом треснуть по темени."
" А вон он и обух. Голова от тряски устала,
Болит и гудит, как улик поздней весною.
Ах эта влюбленность! Как она, право, достала!
В какие жестокие игры решила играть со мною!"
Поезд гудит и подходит к большому городу.
Три часа - прошло три минуты по летнему времени.
"Спасусь в этом городе от запутанных мыслей вороха
Отрешусь, откажусь от этого тяжкого бремени."...
Твои руки покойны и книгу держат в руках.
"Пол часа - это тридцать минут, уверен, не дольше."
"Вы любите, сударь, путешествовать в поездах?... "
"Любил. Но теперь, Слава Богу, не езжу больше."