На каждый чих не на здравствуешься. Рассказик

Марина Радужная Никитенко
Зинаида,взгромаздившись на раскладной лестнице,с любовью
 красила дачный домик.Работа продвигалась не так скоро,как ей хотелось бы.Сначала скребком приходилось сдирать старую,облупившуюся краску.Домик был старенький,
дощатый построенный ещё при советской власти её родителями и красился-то всего один единственный раз,
             Лето было на исходе,но денёк выдался на
роскошь жаркий.Зинаида редко и не долго отдыхала,торопилась поскорее закончить работу.Вид у неё был
разморённый.Платочек,повязанный на голове,слегка сполз,
светлые пряди непослушных и разлохмаченных волос выбивались из-под него.От соседки на против вышел мужчина.
              Мужчина поздоровался с Зинаидой,но ответа
не получил.Зинаида была на него чрезвычайно зла.По соседски он пообещал ей подремонтировать крыльцо.Правда,
в замен без намеков и обиняков потребовал женской ласки.
Все мужики сволочи и ничего здесь нового нет,вынесла свой
вердикт
Зинаида.На этом их дружеские отношения и закончились.
Мужчина шёл по пыльной дачной дороге размашистым шагом
и от поднятой пыли чихнул.
               Зинаида зорко следила за удоляющимся неприятелем,услыхав как он чихает,со злостью подумала,что на
каждый чих не наздравствуешся.Не успела эта мысль
пронестись у неё в голове,как нога её неловко подвернулась,
а лестница,стоявшая и так неустойчиво,упала.И банка темно-
зелёной маслянной краски,к счастью не полной,вылилась ей
на лицо и за шиворот.
                Зинаида,обескураженная случившимся паде
ничем и почти вся зелёная беспомощно распласталась на траве.Хорошо,что ещё эта впадина меня не видит,а то
вот бы порадовался,-пронеслось у неё в голове.
Расдосадрванная она старательно оттералась подсолнечн-
ным маслом в своём маленьком дачном домике.
Благо мала ей хватило.На эту СПА процедуру ушла ровно
бутылка масла,привезённая на кануне.
Так промасленная,ароматная и все ещё щеленова-то оливко-
вая она возвращалась домой в общественном транспорте.
Ей было ужастно смешно на свою неловкость,а злоба и
обида на соседского мужика отступили.