Картинка из интернета
Леля с горестью надела башмаки железные,
И три посоха взяла, что в пути полезные,
Хлебцы чёрствые сложила в жёсткую котомку
И отправилась искать дней благих обломки.
По брегам речным блуждала, по лесам дремучим,
По болотным кочкам вязким и высоким кручам,
Землю-матерь исходила терпкою дороженькой,
Искромсала буреломом руки в кровь и ноженьки.
Розы алые поднялись там, где капли падали…
Вопрошала дева встречных, как ей чувства задали:
– Где найти в горах Кавказа Навий вход подземный?..
Нет ответа. Вдруг, избушка у реки волшебной.
В той избушке с мудрой Бурей проживал бог Велес,
А вокруг избушки в буйстве медоносный вереск.
Лелю гостьей пригласили, стол резной накрыли,
А затем, попарив в баньке, на ночь уложили.
На рассвете зябком Велес с Бурею Ягою,
Накормили сытно гостью, дав клубок с собою.
А клубок – подарок знатный! Он покатит к цели
Через воды, через долы в Навий мир отселе.
К царству Огненного Волха вдоль бугров отлогих
Покатил клубок волшебный, зная все дороги,
В бесконечных поворотах по чащобам вился,
У чертога Волха Змея приостановился.
Меж вершинами огромных гор, укрытых небом,
Скалы чёрные, меж ними встал дворец неведом,
По его подворью Леля босая ступала,
Как войти вовнутрь, где двери, попросту не знала.
Уж смеркалось. У окошка, сняв с плеча котомку,
Она вынула подарок, говоря негромко:
«Плыви яблочко златое по сребряну блюдечку,
Покажи, где Сокол Ясный, хоть одну минуточку!»
Как узрела из окошка Параскея диво,
Тотчас слугам повелела звать в палаты живо:
– Что ж, красавица безвестна, коль пришла с далече,
Попрошу продать мне блюдце в этот дивный вечер.
– Не могу продать, могу лишь обменять на дело,
Коли ночку проведу я в вашей спальне белой!
– Что ж!.. Решила Параскея, я по доброй воле
Быть сегодня в спальне мужа в эту ночь дозволю!
В облаках Финист кружился, берегу родному,
Наловил гусей и уток и, вернувшись к дому,
Чуть ударившись о Землю, принял облик прежний
И с женою Параскеей сел за ужин свежий.
Зельем сонным напоила, в спальню проводила
Его хитрая змеиха, Лелю подпустила.
Тормошит, целует Леля, но Финист не слышит,
Поднебесный Ясный Сокол лишь в подушку дышит.
Полилась из глаз Богини, вдруг, слеза горючая,
На щеку его упала, каплею ползучею.
Вмиг отбросил Сокол прочь пелену незримую
И узнал богиню Лелю, горячо любимую.
Ускользнула дружно пара из дворца змеиного,
Добежали до границы. С ликами звериными
Вий с Горыней и Усыней, пекельные змеи,
Великан Дубыня мчались вместе с Параскеей.
Близ Смородины к избушке добежать успели,
А навстречу им Усоньша*, рядом грозный Велес.
Испугались дети Вия, замерли громадами –
Распалялась Параскея огненными взглядами:
«Не отдам я Леле мужа, пусть и не надеется,
У отца Сварога в Прави пусть себе кобенится**
Не отдам, я всё сказала!». Велес ей о деле:
«Ты ж сама его за блюдце подарила Леле!
Ну а Леля на край света вслед за ним ходила,
И три посоха чугунных стёрла-обломила,
Башмаков железных третью пару истоптала,
Пока терпкая дорога девицу терзала!»
– «Уходи с дороги Велес, мне ль тебя бояться!?»
И обвила ему ногу, не желая сдаться.
Он, стряхнув её мгновенно, от ноги отбросил,
Раздавив, богам поведал: «В мир теней попросим!
Чтоб дорогу в Светлый Ирий навсегда забыла
И Финисту с юной Лелей больше не вредила».
Вмиг Финист оборотился златорогим туром
И помчал по Яви с Лелей в ясный день и хмурый,
По лесам дремучим вместе бегали волками,
В синем море щукой плыли, птицей небесами,
Наигравшись в Светлый Ирий прибыли «два волка» –
Вновь стал пёрышком Финист, правда, ненадолго!
Когда в Ирий молодые мирно прилетели
Два родителя довольных всё узнать успели,
Всё Сварог о них проведал от ветров разгульных,
Океана волн бурлящих, речек тихоструйных.
Рушником Финисту с Лелей рукава связали
И всем Ирием небесным торжество справляли.
Прибыл сам Перун и Дива, Месяц, Хорс с Зарянцей,
Велес с Бурею Ягою, буйны ветры – птицей.
Со Стрибогом к ним на свадьбу во дворец явились
Мать Земля, Земун Корова и не удивились,
Что пришли все боги разом в настроенье радостном –
А чету сам Хмель поздравил весело и благостно.
*Буря Яга Усоньша Виевная – жена Велеса
** Кобениться – этот глагол для древних славян означал подражание танцам весенних птиц. Сегодня его употребляют в несколько ином значении