1
Наверное дома уютней,
Раз люди сидят взаперти.
Камин заливается лютней
И чай подаётся к шести.
Я тоже скучал бы за чаем
Подобно богатым щенкам,
Но волны на юге серчают
И Африку бьют по щекам.
Но волны серчают на юге
И ветер от дыма горчит.
В предчувствии близкой разлуки
Дубовая дверь заворчит
И мама, оставив вязанье,
Ко мне подойдет в тишине.
Прости меня, мама, я занят
Мечтами о дальней войне.
Рассвета пурпурные стрелы
Пронижут сплетенье ветвей.
Теперь неотложное дело
Есть в путаной жизни моей.
С собою – стихи, бутерброды,
Рубашки и старый мотив.
Успеть бы, пока пароходы
В порту получают кардифф.
Все карты изучены лично,
А паспортом в дальних краях –
Обрывок газеты столичной
С последней статьей о боях:
«Сраженья подходят к финалу...
За Англией каждая пядь...
Но буры – и старый, и малый –
За ружья берутся опять...
Сжигают дома и уходят,
Стараясь назад не глядеть…
Британцы во всем превосходят
И силу их не одолеть...»
И множатся жертвы народа.
И всё же желанна одна
Свобода, свобода, свобода.
Свобода. И только она.
2
А сердце меня возвращало
В поспешно оставленный дом.
Пятнадцать шагов до причала,
Но каждый дается с трудом.
Сомненья не спрятать за шторы,
Как не убежать от волны,
И в искрах далёкого шторма
Предстанут с иной стороны
Побега наивная шалость
И глупость стремлений моих,
А буров лишь малая малость
И дело проиграно их.
И сердце заноет знакомо
Вопросом «Куда ты? Куда?»,
Но если останусь я дома,
То кто им поможет тогда.
Спешите, спешите, спешите
От мира уютных оков
Туда, где пустыни расшиты
Волнистым узором песков,
Где с ночи осёдланы кони,
Где стрелы рассвета остры,
Где воины диких колоний
Свои потушили костры,
Где стены зулусских краалей
От плясок военных дрожат,
Где львицы в степях Трансвааля
Угрюмых быков сторожат,
Где ночью, сухой и трескучей,
Гиены о смерти поют
И птицы предательской тучей
Небрежный патруль выдают.