ДУША КАК ВРАН. Псалом 101.
«Уподобися неясыти пустынней,
бых яко нощный вран на нырище…»*
Душа устала колесить,
плутая в мненьях,
и у судьбы глухой просить
отдохновенья.
Душа – неясыть, волчья сыть.
Без принужденья
она от Господа «косит»,
А ждет спасенья…
Как вран над нырищем пустым
она витает.
Того, Кто кажется простым,
не понимает.
Душа, как зверь в лесу густом.
И в самой чаще
она мечтает не о том –
О настоящем.
Душа – пожухлая трава –
на всех в обиде.
Душа – слепая, как сова,
Его не видит.
• нырище – развалины башни (ст. слав.)
В ШАТРАХ НЕЧЕСТИЯ
Твои возлюблены жилища!
И в темноте душа моя
без Бога - пасмурна и нища
и жаждет во дворы Твоя.
Душа жива. Она нетленна.
Стоит у храмовых дверей.
Ведь даже ласточка блаженна,
что вьет гнездо у алтарей.
Блаженны те, что восхваляют
Тебя и в горестной судьбе.
Восходят. Падают. Петляют.
Но их стези ведут к Тебе.
И, проходя долиной Плача,
в себе откроют родники
Живой воды. Переиначат
мечты свои и дневники.
На что роптать? И с кем ругаться?
Уйдут с улыбкой на устах.
Да, лучше в храме приметаться,
чем жить в нечестия шатрах!
ВОСПОМИНАНИЕ О ДЕТСТВЕ
Грядущий невечерний день -
воспоминание о детстве.
Но тень наводит на плетень
грехов унылое соседство.
Скрывай, болей и бюллетень.
Да что там... Мягкая постель -
весьма сомнительное средство.
А света нет. Так пусть метель
сорвёт судьбу мою с петель,
развеет тяжкое наследство.
Её я вовсе не виню.
Ты, сердце, только соответствуй
грядущему восьмому дню.
Как прежде - солнечному детству.
СТОЛБЫ
Умалиться, упраздниться,
не мешаться под ногами,
если речь идёт о главном.
Ах, вот если б да кабы...
Вновь сшибаемся рогами,
все в мечтах о добром, славном.
Как иначе стать богами,
чтоб скользить легко и плавно
вдоль по линии судьбы?
Да, тяжёлая работа
чтоб до крови и до пота -
не для нас - ведь есть рабы.
Те возделают болото
и уходят вместе с Лотом.
Мы - как памятник эпохе
превращаемся в столбы.
***
Жизнь - светящаяся нить.
Золотое волоконце.
А по ниточке ходить -
до клубочка, как до солнца.
Всё темней и ниже взор.
Как без смысла и без толка
вышивать судьбы узор?
Где ты, острая иголка -
светлый дух моей Руси?
Жизнь на ниточке висит...
МИР НЕЗРИМЫЙ
Обросли неверья шерстью.
Если б только мы смогли
чуть возвыситься над перстью,
видеть далее земли...
А пока не замечаем
мы с тобой - ни ты, ни я
светлых духов бытия.
Словно мальчик для битья
тело вянет. И скучает
без небесного питья.
А в невидимом не чает
радость нового житья.
Для души, судьбой хранимой,
мир незримый станет зримым.
Зазвучит в весёлом сердце неземная лития.
ДЯДЯ ВАНЯ
В этой клети птицам певчим,
дядя Ваня, всё темней
и теснее от ремней.
Может быть, нам станет легче
в нашей горестной судьбе:
ты поплачешь обо мне,
я поплачу о тебе.
Как не плакали ни разу.
И Алёша Карамазов
увернется от камней -
нет, совсем не от алмазов.
ПРИБАУТКА
Кто-то шепчет мне на ушко,
что поэт - судьбы игрушка,
а в перстах господних - дудка,
что стихи - как прибаутка
сына блудного. Отцова,
но придушенный подушкой,
не на вечность. На минутку
голос слышится.
Рубцова.
***
Предвидя новости сорочьи,
спасаясь от седьмой беды,
уйти, чтоб разглядеть воочью
падение ночной звезды.
И в полдень, ощупью, как ночью,
пройти по острию судьбы,
следы оставив - многоточьем...
НАПУТСТВИЕ
Не выдаст Бог. Свинья не съест -
да охраняются посевы!
К чему гадать? Судьба - не квест.
Всегда есть выбор: право-лево.
Иди и не споткнись о Крест.
***
Небес высоких старожилы
не за полушку иль пятак -
нам даром память освежили,
о том, что Крест - судьбы костяк.
Всё остальное - плоть и жилы,
и кровь смешать с живой водой.
Пусть радость пополам с бедой,
но вечно с ними будем живы.