В этом сегменте повествования речь пойдёт о подноготной человека незначительного роста с просветлённым после щелочной реакции умом, непременно лгавшем себе начистоту.
Кроме никудышного состояния здоровья кортышка отличался ещё тремя состояниями, в которые он попеременно впадал - недвижимостью, задумчивостью и унынием из-за преступной халатности, отличавшейся своей махровой полосатостью.
Тогда он-стихийный бунтарь бремя от времени в целях конспирации переводил дух на другой язык, но и это не помогало в оправдании безвозмездности его опрометчивых проступков.
Он хитрил и шустрил, как прядильщица-зайчиха петлявшая по снегу, вспоминая, что самые упоительные часы жизни - этой расхитительницы времени, были проведены с бутылкой непонятного цвета (ко всему прочему он страдал дальтонизмом).
Иногда он бывал в ударе, и его доставляли в больницу.
Там его врасплох застал Судный день.
Санитарка подала судно в постель.
Похоже судьба ему улыбнулась, но на поверку это оказалось всего лишь ухмылкой - судно дало течь, а пересесть на другое у него сил не хватило.