Часть 2
В уютном чистом кафе «Огородище», где с утра сидел Чиполлино, народу было мало, потягивая свое любимое азотистое удобрение из бокала, агент позволил себе ни о чем не думать и просто расслабиться. Дверь заведения распахнулась и в него, почти строевым шагом, громко топая, вошёл майор Кабачковский, он поздоровался и без церемоний небрежно завалился на свободный стул рядом с товарищем.
- Подружка твоя все, того... Совсем с катушек слетела.
- Ты о Чесночелле?
Майор кивнул.
- Она мне не подружка, у нее жених есть ,между прочим.
- Больше нет. Сожрала она своего женишка. - Кабачковский бросил на стол газету с новостями.
- Как сожрала? - Чиполлино вздрогнул, словно проснулся.
- Так. В месте с листьями и кожурой. Читай.
Майор ткнул пальцем в статью в газете.
- Теперь по городу ночью бегает взбесившийся чеснооборотень и пожирает всех кого не лень. Объявлен розыск...
- Да-а-а, желтая пресса, газеты вечно все преувеличивают, - Чиполлино пренебрежительно отмахнулся. - Поссорилась со своим бойфрендом, а теперь рвет и мечет, бабы так всегда делают.
Успокоенный Кабачковский заказал выпивку, а потом спросил с грустной миной:
- Когда вы уезжаете, агент?
- На днях.
- Мы хорошо провели время. Вы здесь всем надавали по корешкам и чертовски конкретно встряхнули тутошнее болото. Я буду скучать по этим денькам.
Растроганный Чиполлино хотел сказать что-то хорошее в ответ, но тут дверь кафе снова щелкнула, и в помещение вошел запыхавшийся Початков. Увидев друзей, он немедленно подсел к ним и только потом, вспомнив о приличиях, поздоровался.
- Агент Чиполлино, произошло крайне неприятное событие.
Агент с майором сделали вопросительные лица.
- Артефакт забирает Институт исследования консервируемых овощей.
- Но как, у меня же документы из самого министерства! - возмутился Чиполлино.
- Здесь постарался кто-то очень высокого полета. Кто-то серьезный, - предположил Кабачковский, почесав кожуру на затылке.
- Это точно, я никогда не слышал о таком институте. Однако я знаю...
И профессор рассказал, что, покопавшись в документации, выяснил интересную вещь - за всей этой аферой стоит один грек по имени Орехович, крупный скупщик дорогих произведений искусства.
- Надо навестить этого Ореховича, - решительно стукнул по столу Чиполлино. Бокал Кабачковского пошатнулся, но майор ловко поймал его и осушил одним глотком.
- Нам понадобится парочка надежных ребят, майор.
- У меня есть на примете два брата: Землегрушев и Топинамбуров, проверенные и надежные, я за них ручаюсь.
Вскоре они впятером, вместе с молодыми бойцами - крепко сбитыми землеными грушами - поплутав по улицам района для богачей, отыскали жилище Ореховича - шикарный кремовый дом с балконами и альпийской лужайкой. Чиполлино постучался, толстая свекла отпер дверь и на вежливую просьбу агента ответил грубым отказом: «Хозяин не принимает без предварительной договоренности». Свекла попытался захлопнуть дверь. Терпение Чиполлино моментально иссякло и он, пнув толстяка, вломился в помещение. Снаружи раздался шум, это Кабачковский с братьями разделались с выбежавшей охраной. Под ногами у Чиполлино залаял злобный фезалис, пытаясь схватить его за ногу, специальный агент извернулся и пнул ягоду так, что та, взвизгнув, ретировалась за шкаф. Из комнаты с витражной дверью вышел хозяин со словами «что здесь происходит?» и был жестко посажен ореховой задницей на диван.
- Майор, займись греком, узнай, кто его хозяин, а мы ребятами и профессором пороемся в бумагах.
Орехович злобно оскалился:
- Вы не понимаете с кем связались, недоумки, вы покойники, можете искать себе место в компостной яме!
Кабачковский увел его из комнаты, и вскоре из того места, где они скрылись, раздалась ругань, звон бьющихся предметов и удары - сначала они были не сильные, но со временем от них задрожали стены. Початков с товарищами облазали весь дом, но ничего важного не нашли, кроме небольшого сейфа. Из двери наконец вышел раскрасневшийся Кабачковский, вытирая пот со лба.
- Не колется, толстокожий попался, - угрюмо пробасил он.
Чиполлино прошел в комнату к пленнику.
- Ведро воды и сахар, много сахара, - коротко приказал он. Все засуетились, и вскоре у агента под рукой оказались нужные вещи. - Если хотите спокойно спать ночью, не заходите в эту комнату.
Прикрыв за собой дверь, Чиполлино поставил на плиту воду и начал ждать, пока она закипит, при этом пристально глядя на Ореховича. Когда в воде появились первые пузырьки, агент заговорил.
- Я служил пехотным сержантом в армии, во время картофельных войн, всех трех...
Орехович плюнул смачно на пол и продолжил высокомерно глядеть Чиполлино прямо в глаза. Не моргнув, тот продолжил:
- Я был тогда юн, горяч и неопытен, верил в любовь, чистоту, правду и всякие другие мальчишеские глупости. Но после плена мой взгляд на этот мир несколько поменялся. Знаешь ли, боль вообще сильно меняет все внутри. И то, что раньше имело ценность - ее теряет, а нечто совершенно неважное становится первостепенным.
Чиполлино стукнул металлической ложкой о край ведра с кипящей водой, раздался короткий утробный звук, словно сигнал к чему-то важному. Он начал распаковывать мешок с сахаром.
- Знаешь, я понял, что любые пытки можно выдержать, если иметь веру в свое предназначение. Вот ты имеешь такую веру?
Орехович упорно молчал, зло глядя на своего противника.
- Я это спрашиваю не из праздного любопытства, если у тебя есть такая вера, то пыток можно избежать, потому как они будут бесполезны. Мы просто поговорим и выясним, кто на чем стоит.
Его оппонент продолжал молчать, всем видом выражая безразличие, но в глазах его появилась тщательно скрываемая тревога.
- Когда мне удалось сбежать и я вернулся к своим, я продолжил воевать, меня учили быть хорошим солдатом, да и на самом деле я больше ничего не умел делать, кроме как воевать. И все те пытки, которые применяли ко мне, в итоге оказались весьма полезны, кстати...
Чиполлино поднял свободную руку, указывая пальцем вверх, при этом он коротко улыбнулся - могло показаться, что тень веселых воспоминаний коснулась лица агента.
- Именно тогда я получил свою кличку "Злой". Но на самом деле я не считаю себя злым, просто я хорошо умею выполнять ту работу, на которую другие, по слабости своего характера или из-за какого-то особого мировоззрения, не способны. Я абсолютно не злюсь на тебя, просто ситуация требует использовать мои навыки.
Агент засыпал изрядную долю сахарного песка в ведро и стал сосредоточенно перемешивать, словно готовился к какому-то таинству и не мог отвлечься. Во всем облике Ореховича опять засквозила надменность.
- Когда к нам в плен попадались орехи подобные тебе, из тех кто перешел на сторону противника, мы поступали с ними очень просто: вставляли кое-куда большую железную лопатку, мы называли ее армейской отверткой, - требовалось всего один раз повернуть, и кололся любой.
Чиполлино оторвался от своего варева и деловито заметил:
- Сейчас, к сожалению, у меня нет под рукой этого чудесного инструмента. Но ты не переживай. Была как-то раз у меня ситуация, когда собеседник оказался особенным, почти как ты. И один старый патессон из перебежчиков рассказал мне интересный рецепт... Почти готово.
Агент удовлетворенно покивал головой, повернулся к пленнику, который выглядел немного обеспокоенным, и продолжил:
- Так вот, ты знаешь о племени мутировавших червяков, у которых отросли четыре конечности? Они еще называют себя людьми. Знаешь?.. Хм, а я не знал. Они, как ты понимаешь, по своей червивой природе питаются совсем не удобрениями, а в основном себе подобными животными из мяса, но среди них есть полные отморозки, совершенно невменяемые, которых люди сами считают отверженными ненормальными, идущими против естества своей природы. Они называют их веганами. Эти веганы едят только фрукты и овощи.
На лбу у Ореховича выступили капельки пота, он уже не выглядел таким крутым, как раньше.
- Вижу, тебе страшно? Мне тоже было страшно - сперва, потом привык. Эти веганы придумали такое блюдо, оно называется варенье, суть его в том, что овощ или фрукт живьем погружают в сахарный сироп, и там некоторое время варят.
Агент Чиполлино зачерпнул поварешкой сироп и вылил тонкую густую струю обратно.
- Согласен, выглядит это ужасно, но что поделаешь. Варить тебя в кожуре бессмысленно, не по рецепту, поэтому я буду заливать это ва... варево тебе вовнутрь. Мы будем с тобой делать ореховое варенье в кожуре, новый эксклюзивный рецепт. Оно, правда, слегка горячее, но не волнуйся, я буду дуть на каждую порцию.
* * *
Кабачковский, Початков и братья сидели в полной тишине, стараясь сквозь стену услышать, что же происходит за закрытыми дверьми, но оттуда не доносилось ни звука. Вскоре майор не выдержал:
- Скоро он там или нет? Сколько можно! Я говорил ему, что этот грек крепкий орех, не расколет он его...
Наконец дверь распахнулась, и друзья увидели стоящего на коленях Ореховича, бледного как полотно, он плакал навзрыд, не сдерживая слез. Вытирая полотенцем руки, из помещения вышел преисполненный спокойствия Чиполлино.
- Код сейфа 14 31 17. Бумаги и адрес липового института там.
- Пить, пить! Дайте, пожалуйста, пить... - донеслось у Чиполлино за спиной.
- Дайте ему пить, он много сладкого сегодня съел. Помереть может.
Отряд пришел в движение. Початков поднял Ореховича, дал воды и заботливо усадил на кресло. Майор вскрыл сейф, достал бумаги, а братья подогнали к дому грузовик, - откуда они его взяли, никто не поинтересовался. Сидя в машине и перелистывая документы, Кабачковский присвистнул:
- Дело пахнет жареными овощами. По документам фактическим владельцем артефакта становится Помидорин Третий, Орехович работал на него. Мы очень серьезно влипли, он босс всей местной криминальной верхушки.
- А как же секретная служба? Они обязаны нам содействовать.
- Все наше начальство давно уже купает корешочки в удобрении, которое на них щедро льет Помидорин из своих личных запасов. Так что на твоих верительных грамотах они, скорее всего, будет сушить свои семена.
- Ладно, проблемы будем решать по мере их возникновения, сначала добудем артефакт, - невозмутимо произнес Чиполлино.
Они доехали до места за час. Где-то на отшибе, в пыли и грязи, стояло здание, окруженное высоким забором, двумя рядами колючей проволоки, а у ворот на тонкой палочке красовалась грозная надпись в красной рамочке: «Частная собственность. Нарушитель пойдет в салат без предупреждения!» Подъехав ближе, отряд Чиполлино обнаружил загадочную вещь. Объект никто не охранял, мало того, ворота оказались разворочены какой-то неимоверной силой, повсюду виднелись следы борьбы: выломанные двери и выбитые стекла, крупные борозды на земле. Когда товарищи выпрыгнули из машины и, настороженно озираясь по сторонам, зашли на территорию лжеинститута, то увидели следы страшного побоища, земля была устлана раздавленными и разорванными помидорными телами, помидорный сок еще струился из некоторых овощей, повсюду лежало оружие – палки, ножи, дубинки и даже несколько ружей.
- Огнестрел... - прошептал Початков, - Но он же запрещен.
- Не для Помидорина, - не поворачиваясь, заметил Кабачковский.
- Посмотрите вон там, рядом с артефактом!
Неподалёку от серого трехэтажного здания, обмотанный лентами подъемного механизма, завис над землей стеклянный артефакт, а прямо под ним лежала Чесночелла. Подбежав к девушке и приподняв ее голову, Чиполлино закричал:
- Профессор, скорее сюда! Что с ней?
Подбежавший Початков присел на корточки и робко дотронулся до лица Чесночеллы, потом указал на разорванное защитное покрытие артефакта и царапины на его стеклянной поверхности.
- Я уже некоторое время назад начал подозревать подобное... Когда артефакт вскрыли, она была в фазе превращения в чеснооборотня, и вся психическая энергия, транслируемая этим устройством, передалась, ей. Ее тело стало новым аккумулятором этого зла. Теперь она сама превратилась в артефакт.
Чиполино поднял Чесночеллу и приказал собрать все огнестрельное оружие, которое только найдется, а потом грузить артефакт. С трудом открыв поврежденные ворота, братья очистили дорогу от камней и майор, ловко маневрируя, подъехал, развернувшись кузовом к артефакту. Быстро управившись с погрузкой, команда замерла в ожидании дальнейших распоряжений, но Чиполлино, держа на руках Чесночеллу, хмуро молчал.
- Что теперь? - Кабачковский нервно переминался с ноги на ногу.
- Нам надо окопаться, майор, но где? В офисе секретной службы? Нас сразу сдадут свои же. Где нам можно спрятаться от людей Помидорина?
- А твоя контора, она поможет? Когда она должна забрать артефакт?
- Завтра, послезавтра или через неделю, - я не знаю, черт побери! Но ты понимаешь, что моя организация сделает с Чесночеллой, когда узнает, кто она? А они обязательно узнают. Они засунут ее в банку к этим огурцам-фашистам. Живьем, не размениваясь по мелочам, без сожалений, их совесть точно не дрогнет. Я не знаю, насколько сильна та организация, на которую я работаю, но поверь мне - все они одинаковые: выжимают из тебя последние соки, а потом выбрасывают гнить на помойку. В последние несколько лет я только и делаю для таких контор грязную работу, и видел, как они расправляются с теми, кто им мешает...
- Зачем? - вдруг остановил его Кабачковский. - Зачем ты на них работаешь?
Чиполлино впервые за долгое время смутился и опустил взгляд:
- После войны... Я больше ничего не умею ничего хорошо делать, только воевать, - он встрепенулся, - Но Чесночеллу я им не отдам! Слышишь, майор? Не отдам, не в этот раз. Хочу хоть раз в жизни сделать что-то достойное, что-то такое, за что будет не стыдно умереть.
Чиполлино выпрямился и с огнем в глазах произнес:
- Это не ваша война, майор, вам не обязательно умирать, спасай ребят и профессора, а я останусь здесь и приму бой. У каждой луковицы есть особое предназначение, и это, очевидно, мое.
Кабачковский усмехнулся, подозвал братьев и Початкова. Обрисовав ситуацию, он закончил рассказ словами:
- Бойцы... ну и профессор. Распределение сил таково. Специальный агент Чиполлино предлагает бросить его здесь одного на верную смерть – сражаться с превосходящими силами помидоров. Он боится за наши жизни. Кто-нибудь из вас хочет уйти?
Топинамбуров и Землегрушев одновременно упрямо замотали головами. А Початков, склонившись к Чиполлино, произнес:
- Не думайте, что я струсил, но у меня есть предложение. Если мы доберемся до университета где я преподаю… Там располагается учебная лаборатория, и у меня появилась идея, как перевести энергию из агента обратно в артефакт, я не уверен, спасет ли это девушку...
--Что же вы раньше молчали, профессор? Поехали немедленно!
Початков виновато понурился:
- Я старый сухой овощ, долго соображаю.
Они резво двинулись в путь, майор зверски давил на газ, нарушая все правила движения. Грузовик несся как ошалелый, а плохо прикрепленный артефакт болтался в его кузове, того и гляди готовый вывалится на каждом крутом вираже. Вскоре они приблизились к комплексу из плотно прилипших к друг другу разновысотных белых зданий университета. Профессор показал на небольшое строение ангарного типа с небольшими окнами и двойными дверями-воротами. Пока открывали лабораторию и затаскивали артефакт, стараясь не разбить его стеклянную поверхность о бетонный пол, на самом пределе видимости замаячила вереница черных машин, стремительно несущихся в сторону университета. Команда заторопилась. Закрыв на все замки входную дверь и завалив ее оборудованием и мебелью, Чиполлино поставил у окон бойцов, распределив между ними ружья и боеприпасы. Сам же он принялся помогать профессору. Вместе они обмотали проводами и загадочными металлическими лентами все тело Чесночеллы, подключили ее к прибору размером со шкаф с многочисленными экранами кнопками и лампочками, а клеммы проводов закинули прямо в густую жидкость артефакта.
- У нас гости, - сказал Топинамбуров, находившийся у северного окна. - Пальнуть?
- И у меня, - добавил его брат.
- Окружили, помидоры хреновы, - подтвердил Кабачковский.
- Не стреляйте, надо протянуть время.
Подойдя к окну, Чиполлино осторожно выглянул наружу. Ангар был полностью окружен черными авто, спецтранспортом секретной службы. Из одного автомобиля вылез полный раскрасневшийся помидор, к нему подбежал кочан капусты в генеральских погонах и услужливо протянул громкоговоритель.
- Меня зовут Шарль Луи Помидорин Третий, - начал помидор, - Я представляю верховную власть в этом городе, рядом со мной находится начальник секретной службы, у него в руках бумаги, лишающие специального агента Чиполлино всех полномочий. Он и агент Чесночелла обвиняются в противоправных действиях и подлежат справедливому суду. Все остальные овощи, находящиеся в этом здании, могут свободно покинуть его, я уверяю - против вас мы ничего не имеем, но если вы немедленно не выйдете с поднятыми руками, то пойдете по делу как соучастники и будете судимы в соответствии с законом. У вас есть пять минут на раздумья.
Толстый помидор закончил речь, и Чиполлино отодвинулся от окна.
- Через пять минут начинайте стрелять, патроны берегите, старайтесь бить по ногам, пусть будет больше раненых, это их остановит на некоторое время.
- Я включаю! - крикнул профессор и нажал несколько кнопок на приборе. По всему телу Чесночеллы пошли судороги, она застонала и изогнулась, жидкость в банке забурлила.
Майор и братья начали стрельбу, тут же окна, у которых они находились, стали лопаться и рассыпаться от ответного огня, оконные рамы буравились микровзрывами и осыпали обороняющихся щепками. Через несколько минут тревожного затишья стрельба возобновилась, так повторялось три раза. Патроны у майора и братьев быстро подходили к концу.
- Долго еще, профессор? - Чиполлино достал тяпку и напряженно перекидывал ее из руки в руку.
Внезапно Чесночелла открыла глаза:
- Что со мной? Где я?
Чиполлино моментально оказался на полу, как мог быстро попытался объяснить ситуацию, и тут Кабачковский крикнул, что у него остался последний патрон, а Землегрушев отбросил ставшее бесполезным ружье.
- Они совсем близко! - майор взбесился, - Дело дрянь! Мы все начнем выходить с поднятыми руками, а ты, Чиполлино, садись в машину с девчонкой и прорывайся.
- Далеко мы не уедем, - Чиполлино сокрушенно бросил тяпку на пол и понес обессиленную Чесночеллу к выходу. - Надо сдаваться...
Но договорить он не успел: его прервал громкий всплеск. Из открытого горлышка банки выпрыгнул страшно распухший огурец в коричневой форме с погонами штурмбанфюрера СС, а за ним еще один и еще. Отряд из двадцати нацистских овощей построился и злобно посмотрел на группу Чиполлино. Из окна вылетела шальная пуля, попала в одного из фашистов, но тот лишь скривился и продолжал стоять. Початков смотрел на происходящее, широко открыв рот.
- Профессор, вы говорите на немецком?
- Разумеется, чисто и без акцента.
- Скажите этому арийскому огурцу, что великий нацистский рейх в опасности, там за окном нас окружили красные коммуняки и их шавки-союзники, проклятые янки. Скажите, что Адольф Огурцулер надеется на них, как на последний оплот, чего-нибудь там придумайте сами, вы же гений!
Початков замешкался, а отряд огурцов-нацистов начал угрожающе приближаться: их тела двигались с мертвенным безразличием, но лица казались перекошенными злобной темной решительностью. Пахнуло кислым запахом.
- Профессор, скорее! Иначе эти огурцы-зомби порвут нас на части!
Початков дернулся от крика Чиполлино, как от пинк, и заговорил. Командир эсэсовцев, услышав родную речь, остановился, и за ним замер весь его отряд. Он слушал и словно не понимал слов, яростно сверля профессора выпученными глазами. Из окна снова вылетело несколько пуль, попало в противоположную стену, а одна врезалась в штурмбанфюрера и оторвала ему часть щеки, откуда потек огуречный рассол. Эсэсовец скомандовал своему отряду что-то на немецком, и они строем двинулись к выходу. Раскидав с лёгкостью созданную там баррикаду, эсэсовцы открыли двери и вышли наружу. Оттуда сразу же раздались выстрелы и крики, некоторое время на улице шла ожесточенная пальба, возгласы ужаса, стоны, визг и мольбы о пощаде. Через двадцать минут наступило затишье, разбавляемое топотом и короткими приказами на немецком. Вскоре отряд фашистов вернулся, одного из своих, с отстреленными ногами, они несли на руках. Початков сказал им несколько высокопарных фраз на немецком и штурмбанфюрер вскинул руку в нацистском приветствии.
- Хайль Огурцилер! Яволь!
И они всем скопом по приставной лестнице принялись залезать обратно в артефакт.
- Что вы им сказали, профессор? - поражённый увиденным ,промолвил Чиполлино, глядя сквозь стекло артефакта на то, как огурцы, падая в рассол, вертятся несколько секунд в агонии а потом, с перекошенным болью лицом, замирают.
- Да так, пару слов об их великом предназначении... В общем, сплошное бла-бла.
Когда постепенно все начали приходить в себя, стараясь навести хоть какой-то порядок вокруг, Землегрушев с братом обнаружили лист железа и сварочный аппарат. Перед тем как они принялись за дело, Чиполлино снял с пальца кольцо, которое носили все секретные агенты организации и бросил его в жидкость внутри артефакта.
- Заваривай! Отвезем эту штуку как можно дальше и спрячем. А если агентство захочет, то пусть само найдет эту адскую машину. Я с этой дрянью закончил.
Он нежно обнял Чесночеллу, и та положила ему голову на плечо.
- Я, пожалуй, здесь останусь. Надо навести в вашей секретной службе порядок. Парни? Вы со мной?
- А то! - выкрикнули Кабачковский, Землегрушев и Тапинамбуров одновременно.
- Порядок мы ой как любим, особенно в последнее время, - добавил майор.