Александру Аникину, родным...
Чай с корицей остался недопитым. Ему не хватало чего-то ещё. Она вошла неожиданно, по приглашению.
...этой встречи он ждал давно - жить много лет, знать друг друга - и ни разу не поговорить толком. Он долгое время не понимал, о чём говорить. Она так близка ему, и также далека в то же время. То, что она как-то разбирается в музыке, он сомневался. Хотя она иногда могла находить интересные композиции.
Но ему не хотелось говорить про её многочисленных друзей, например, про тех, кто пел или играл на каком-то инструменте. Он прекрасно всё понимал, и молчал.
Но в тоже время, ему хотелось быть к ней ближе. Она не была его партнёршей. Она не была его знакомой. Просто никем. Но просто так получилось, что он её знал. Причём с очень неожиданной стороны...
Но про это молчал, поскольку это была его тайна. Для всех. И никому он не скажет, с какой стороны она была ему известна.
Но это не его знакомая, или подруга. Подруги, друзья, близкие - для него это было нечто другое. Им не всучишь страдания по Бэкингему потому что это будет выглядеть кощунственно. А перед ней ему хотелось быть романтиком. Ну, хоть иногда.
И не хотелось быть карикатурой, потому что друзья - это всегда дружеские, шаржевые насмешки. А её туда он не допускал. Хотя если хотел, чтобы она с кем-то познакомилась из его сообщества, то хотел.
Хотя он ухмыльнулся, что однажды она их испугалась. Но, может быть, это уже пошли трения внутри коллектива, в которых она не совсем виновата- потому что не знала всего.
До всего он её точно допускать не собирался, но хотя б поверхностно... щадил. Она понимала. И понимала, что слишком мало знает - перед ним. Потому что знать всё в этом мире невозможно.
Он смотрел на неё как-то не так. Она машинально поправила волосы. Он ухмыльнулся. Для него – долгие годы страсти и мук слились в одном вечере. Она одёрнула платье и спешно, как-то нервно взглянула на окно.
Шёл какой-то противный, чёткий, бездумный дождь. «Завтра не поедем на дачу», - почему-то пронеслось у неё в голове. Он ещё раз как-то нервно заглянул ей в глаза. Зависла пауза.
Никто не знал, что сказать.
Быть может, об этой встрече мечтали оба, и, когда она состоялась, они перестали думать, и перестали вообще что-либо соображать.
Сонный дождь сильно стучал по крышам, по стёклам. Небо совсем заволокло тучами.
Где-то послышались раскаты грома. Он машинально усадил её на краешек стола. Она как-то странно улыбнулась, почти ехидно засмеялась, не зная, что сказать.
Это было то, что, может быть, ей когда-то снилось ночью.
Но это были странные сны. Сны, о которых нельзя было мечтать.
Сильный дождь барабанил по крышам.
Он долго заглядывал ей в глаза, не зная что сказать. А надо ли было? Она сидела перед ним свежая, чистая, будто стакан только что выжатого апельсинового сока. Он ухмыльнулся сам себе, тоже почему-то машинально убрал волосы со лба, и почувствовал, как проступает пот.
Она сидела недвижно, будто не понимая, что происходит.
Стучал дождь.
Он наклонился к ней, и пропал в её нежных глазах….
Он не заметил, как опрокинул чай с корицей на пол, туда же полетел и недоеденный шоколад, одиноко лежавший на столе...
9.00.
«Утренние листки».
Завтра Благовещение.
Расцвела весна. И кажется, что она своим дыханием готова захватить всё – ум, сердце, и душу. Кажется, что это солнце греет тебя, и как будто обнимает. Словно ждёшь чего-то – того, что не хочется поверять миру. И того, что очень скоро должно произойти.
Но, как бывает в жизни, не с теми, и не с тем. А, может, и с теми и с тем?
Ритм жизни, его глубина и беспристрастность уводят куда-то вдаль, и хочется идти прочь, гуляя по весенним аллеям, паркам, в весенних садах. Весной уходишь мыслями в глубину неба, в чистоту ярких красок и ждёшь своих лучших сновидений ночью. Сегодня снилась бабушка. Она что-то готовила на кухне – при жизни она любила готовить.
А утром показалось, что кто-то (нет, я знаю кто, но смолчу) нежно погладил по волосам. Если это возможно. Но это весна, которая проникает везде, и молитвой отводишь беду. Молишь, чтобы жизнь была как можно спокойнее. Завтра - Благовещение»
…весной расцветает всё, и сердце. Он жил в каком-то загруженном ритме, и делал вид, что не обращает ни на кого внимание.
…в утреннем городке – тишина. И солнце разлилось по свету, своей красотой окрашивая весь город. Мир и покой – мечта для всех поколений Россиян. Месяц стремительно приближается к маю – месяцу победы, месяцу Пасхи (в этом году она 1 мая), к месяцу весенней любви и красоты. А летом, на день Петра и Февронии соберутся пары в провинциальных городах (а, может, и в Москве), возьмутся за руки, и произнесут гимн любви. Он подумал, что она одна спит под одеялом. И от невольной мысли его просто передёрнуло. Но так думать нельзя! Он погрузился в работу, хотя в сердце расцветала весна какими-то цветами. Весна стремительно захватывала всё – и перехватывало дыхание. Желание видеть друг друга было у обоих, да и у многих её друзей появлялось желание встретиться, если не (глобально) на природе, то (банально) в кафе. А кафе она любила. Изредка.
Когда пело сердце.
А сердце начинало петь какую-то особую весеннюю песню. Возможен эротический мотив (любимая арабская или Мадонна), но это же весна и весной можно позволить себе даже мысль про мурчащих котов на крыше…. О, да – во дворе уже выросло новое поколение котов. Два чёрных, и один рыжий – и они занимаются выживанием в этом мире. Иногда она их подкармливала. А, может, их кормил весь двор, потому что она как-то застала их маму - цветную старую Машку, которая кушала корм на своём кошачьем стульчике. Машка, вероятно, грустила без своей хозяйки, которая умерла весной 2015 года, после Победы. Но о грустном не хочется думать.
В голове у него проскользнул образ двух котов, ласкающихся на крыше…
...но он отсёк для себя образ как невозможный, потому что вспомнил о том, что завтра великий праздник - Благовещение. И она, быть может, тоже пойдёт в церковь, и помолится за него, родных и своих друзей .
Ароматный чай разлился по душе теплотой и нежностью домашнего уюта.
Наступали жаркие дни и ночи – неумолимо приближалось лето.
....тёплый, солнечный день заливал тихий, уютный городок. Нежность красок дневного света разливалось вокруг, и рождало в сердце надежду, а вдруг? А вдруг всё ещё возможно, и всё ещё впереди? Всё, всё, всё! Но тихо брела дальше жизнь, не оставляя шансов мечтать, и тихим солнечным днём желать можно было бы одного – счастья – ему и всем своим близким и далёким людям и друзьям. В такие дни кажется, что теплота сама с человеком, и с небес смотрит Господь-Бог. Какой он – она не знала. Но точно знала, что носит Его частичку с собою. Именно эта частичка подарила ей какую-то нежность ко всему, что её окружало и какое-то трепетное отношение к людям, почти бестелесное. Она боялась обидеть, нагрубить, ранить тонкие души людей, которые окружали её. И – его тонкую душу, такую же тонкую, как у всех.
За полночь сделалось дурно. Снилось море, омывающее берега дальних стран - какое-то далёкое и неприветливое. Снился какой-то шторм. И только под утро – обаяние Греции, быть может, Афины, быть может, Санторини. Из Греции ли идёт загадка Атлантиды? Может быть, по духу эта страна близка к России. Но Греция – одна из стран, которая поддерживает православие.
Частичка Бога разлилась в её душе вместе с ароматом чая, который согрел её душу основательно.
Небеса сегодня голубые. И такое ощущение, что будто ангелы играют с высоты, и поют чарующие гимны. Красота была во всём. Красота была в ней, возможно, в нём – и во всём, что её окружало.
Сильная душа боролась с обстоятельствами, понимая, что счастье зависит только от нас самих, а не от манны небесной, вымышленных богов и чудодейственных снадобий.
Редкое чувство сопричастности со всевышним и есть любовь – любовь ко всему, что окружает человека, к одному мужчине, родным, людям в целом. Пусть у всех всё будет хорошо. Счастья. Добра. Света.
И ему, конечно.
…..Ей показалось, что ей улыбнулся какой-то ангел, и белыми крыльями взмахнул за её спиной….
12.04.2016 14:53:23
Чай с корицей остался недопитым. Ему не хватало чего-то ещё. Она вошла неожиданно, по приглашению.
...этой встречи он ждал давно - жить много лет, знать друг друга - и ни разу не поговорить толком. Он долгое время не понимал, о чём говорить. Она так близка ему, и также далека в то же время. То, что она как-то разбирается в музыке, он сомневался. Хотя она иногда могла находить интересные композиции.
Но ему не хотелось говорить про её многочисленных друзей, например, про тех, кто пел или играл на каком-то инструменте. Он прекрасно всё понимал, и молчал.
Но в тоже время, ему хотелось быть к ней ближе. Она не была его партнёршей. Она не была его знакомой. Просто никем. Но просто так получилось, что он её знал. Причём с очень неожиданной стороны...
Но про это молчал, поскольку это была его тайна. Для всех. И никому он не скажет, с какой стороны она была ему известна.
Но это не его знакомая, или подруга. Подруги, друзья, близкие - для него это было нечто другое. Им не всучишь страдания по Бэкингему потому что это будет выглядеть кощунственно. А перед ней ему хотелось быть романтиком. Ну, хоть иногда.
И не хотелось быть карикатурой, потому что друзья - это всегда дружеские, шаржевые насмешки. А её туда он не допускал. Хотя если хотел, чтобы она с кем-то познакомилась из его сообщества, то хотел.
Хотя он ухмыльнулся, что однажды она их испугалась. Но, может быть, это уже пошли трения внутри коллектива, в которых она не совсем виновата- потому что не знала всего.
До всего он её точно допускать не собирался, но хотя б поверхностно... щадил. Она понимала. И понимала, что слишком мало знает - перед ним. Потому что знать всё в этом мире невозможно.
Он смотрел на неё как-то не так. Она машинально поправила волосы. Он ухмыльнулся. Для него – долгие годы страсти и мук слились в одном вечере. Она одёрнула платье и спешно, как-то нервно взглянула на окно.
Шёл какой-то противный, чёткий, бездумный дождь. «Завтра не поедем на дачу», - почему-то пронеслось у неё в голове. Он ещё раз как-то нервно заглянул ей в глаза. Зависла пауза.
Никто не знал, что сказать.
Быть может, об этой встрече мечтали оба, и, когда она состоялась, они перестали думать, и перестали вообще что-либо соображать.
Сонный дождь сильно стучал по крышам, по стёклам. Небо совсем заволокло тучами.
Где-то послышались раскаты грома. Он машинально усадил её на краешек стола. Она как-то странно улыбнулась, почти ехидно засмеялась, не зная, что сказать.
Это было то, что, может быть, ей когда-то снилось ночью.
Но это были странные сны. Сны, о которых нельзя было мечтать.
Сильный дождь барабанил по крышам.
Он долго заглядывал ей в глаза, не зная что сказать. А надо ли было? Она сидела перед ним свежая, чистая, будто стакан только что выжатого апельсинового сока. Он ухмыльнулся сам себе, тоже почему-то машинально убрал волосы со лба, и почувствовал, как проступает пот.
Она сидела недвижно, будто не понимая, что происходит.
Стучал дождь.
Он наклонился к ней, и пропал в её нежных глазах….
Он не заметил, как опрокинул чай с корицей на пол, туда же полетел и недоеденный шоколад, одиноко лежавший на столе...