Леонов

К  85-ЛЕТИЮ ЛЕОНОВА  МИХАИЛА ДМИТРИЕВИЧА
(и 28-летию со дня рождения)

Деревня Тюшино. Смоленщина. Известно
В зелено-изумрудных плавится садах!
И внешне, кажется, что райское здесь место.
В реальной жизни, к сожаленью, все не так.
Вот, здесь, в семье Леоновых, родился мальчик,
Которого назвали просто: Михаил!
Отец семейства – их родоначальник –
Вот этим именем на жизнь благословил!

Житье в те годы было, право, беспросветным.
Крестьян-трудяг всех зачисляли в «кулаки».
Еще труднее – семьям многодетным.
А многих ожидал погром и Соловки!
В стране, к тому ж, свирепствовал жестокий голод,
Не без участия «Любимого вождя».
Ссылали недовольных семьями на холод
В Сибирь, на Колыму, лишая их жилья.

Власть пролетарская свирепо с «кулаками»
В стране Советов расправлялась, знаем как!
Цинично судьи объявляли их «врагами».
Царила вакханалия и кавардак.
По продразверстке поголовно изымали
Зерно у всех крестьянских жителей подряд.
За колоски в кармане десять лет давали.
Увы!? Не жизнь была в деревне – сущий ад!

Сейчас считаем годы те – голодомором,
Хоть пятилетки двигали в стране прогресс.
Страна гордилась ГОЭЛРО и Беломором!
Воздвигнут был монументальный Днепрогэс!
А сколько жизней в этих стройках погубили?
Никто статистику такую и не вел.
Везде и всюду лишь «вождя» боготворили,
А он интригой в заблуждение всех ввел.

Своих соратников он сделал «палачами»,
Держа Правительство на жестком поводке.
Аресты шли повсюду. «Воронки» ночами
Невинных привозили на суд в НКВД!
Повсюду в городах, особенно, в столице
Людьми владело беспокойство, ночной страх.
В окно, на дверь глядели напряженно лица:
В «Ежовых» нынче кто окажется руках?

А если кто-то с непочтеньем отозвался
О Сталине, то на скамью мгновенно попадал.
Признаний следователь «нужных» добивался,
И многих ждал, как минимум, лесоповал.
А коих пронесло, гласили фарисейски,
Что кара по заслугам, в Сибири место им!
Внушали гражданам страны и городским, и сельским,
Что гениальный вождь ни в чем непогрешим!

А если слухи доходили, единицы
Ничто поделать не могли. Уже террор
Стал массовым явленьем. Жуткие страницы
Скрывают много тайн для всех нас до сих пор!
И, вот, я о деревне захолустной,
Где о политике не знали ничего,
Повествование начну. О жизни грустной
Леоновской! Подробно: Где? Когда? Чего?

Семья была  у них, как знаем, многодетной:
Для тех времен не редкость – восемь человек!
Наесться вдоволь было всем мечтой заветной.
На долю выпал им такой суровый век!
Увы, но время, к сожалению, рождения  -1
Нам не дано по усмотренью выбирать.
Какие будут в жизни  радости, томления
В грядущем? Право, никому не угадать.
И Миша, встав на ножки, с бытом деревенским
Знакомился, а прочей жизни он не знал.
Был любознательным, общительным по-детски.
Подрос. И в первый класс Мишутка зашагал.
До школы было семь, примерно, километров,
При том, тропинка проходила через лес.
Идет зимой он, обдуваем ветром,
С котомкой, школьным скарбом чуть наперевес.

Он в школу ручку нес, чернильницу, газеты:
Там между строчек приходилось и писать.
Учебников, тетрадей не было, но дети
Учились и не думали тогда роптать.
Конечно, страшно одному идти мальчишке
Тропой лесною в одиночестве сквозь ночь?
Бежит полуголодный в стареньком пальтишке,
Но жаждой к  знаниям смог страх свой превозмочь.

За парту школьную садится Миша, чуть озябший,
И буквы первые выводит он рукой.
От непривычки почерк был весьма корявый,
Но после все наладилось само собой.
Как только Алексей – родной  братишка Миши, -
Став педагогом, то учебники купил
Для брата. Подарил бесценные те книжки,
Как-будто бы бальзам на сердце брата влил.

Отныне, находясь в плену своих предметов,
Постигнуть суть стремился Миша их всегда.
Таких счастливейших и радостных моментов
Он не испытывал уж больше никогда.
Да, в математику влюблен был бесподобно,
Задачи все в учебнике перерешал.
Но интерес к другим предметам, безусловно,
В нем проявлялся; кругозор свой расширял.

Слыл трудоголиком он с детства в сфере знаний,
Был ненасытен, все хотелось ему знать.
В нем ум аналитический пробился ранний.
И это в школе не могли не замечать.
Все прочили учителя ему, директор,
Что Миша и большим ученым может стать,
Когда образовательный  направит вектор
В столицу! В МГУ! Лишь шанс не упускать.

Конечно, хорошо, когда талант, дар с детства
Раскроется. И кто-то сможет подсобить,
Направить в русло нужное. При этом, средства
Имеются. И сможет кто-то вдохновить!
Все это так,  но этого бывает мало:
Еще жар-птицу надо вовремя схватить.
Пример тому: Высоцкий! Сколько прилагало
Усилий общество, но не могло пробить

Закон издательский, чтоб вышли его книги,
Хотя страна была от песен без ума!
Теперь же ханжеские сброшены вериги:
Печатают. Все восторгаются весьма.
Когда был жив Высоцкий, как ему хотелось
Безумно первую книжонку полистать.
Но брешь пробить сквозь Брежневскую серость
Такой талант не смог. Кого здесь обвинять?

А как пробиться в мир научный из глубинки,
Когда тетрадей нет? И книжек не достать?
Школ  не хватает? Жизнь влачится по старинке,
А Ломоносовым не просто в жизни стать! 
И, вот, семь классов кончил Михаил Леонов.   -2-
Столь явной перспектива грезится ему:
Закончить школу, безусловно,
Учиться в институте. Быть бы по сему.

Стряслась нежданная  для СССР загвоздка:
В июне 41-го в стране – война
Смешала планы всех. И началась так ходко,
Страна Советов кровью вся обагрена!
Войска под натиском фашистов отступают,
Пылают города, неясность на фронтах!
Мужчин всех – под ружье. И сходу направляют
В котел войны, всех превращая в прах!

Да, Гитлер точно рассчитал начало действий:
Верхушка Красной Армии оголена.
Была чудовищной политика репрессий,
А лучшая часть общества истреблена!
Газета «Правда» и «Известия» подробно
Процессы освещали предвоенных лет:
«Предателей» всех  к стенке! Всенародно
Вершилось «Правосудие», как фарс и бред!

А сколько б это продолжалось? Неизвестно!
Кровавый пир «вождя»  не мог остановить
Никто! Чего он добивался? Интересно?!
Своим сатрапам беззаконье дав вершить!
И лишь война прервала казни и процессы.
Впервые «вождь» был в шоке много дней подряд.
Не выступил он с гневным словом в нашей прессе,
Ведь Гитлеру поверил, а вышло – невпопад.

Потом пришел в себя и первые попытки
Проникновения в стратегию войны
Не дали результатов, мы несли убытки.
Толковые лишь полководцы здесь нужны!
И он из тюрем возвращает генералов
Всех тех, которых не успели растерзать!
А немцы рьяно рвутся на Москву с забралом
Открытым. Это горько, право, признавать!

И в каждый дом вползало горе,  кровь и слезы.
От безысходности хотелось просто выть.
В руинах города, кудрявые березы
Пожухли от огня. А надо как-то жить!?
Ушли на фронт отец со старшим сыном,
В семье Леоновых осталась мать с детьми!
И, вот, пришло известие, о брате им любимом:
Погиб он в Бресте! В крепости все сожжены

Защитники! Такая первая  утрата
В семье Леоновых – погиб любимый брат!
Кипела в юном сердце Миши боль, досада!
Ах, если б у него сейчас был автомат?
Он показал бы свою доблесть и отвагу,
Косил бы немцев беспощадно, как траву.
Колол штыком, прикладом бил с размаху
Всю эту нечисть, защитив собой Москву!

Да только жаль: на фронт не брали малолетних,
А из мужчин теперь он – старший в их семье!
К тому ж не просто выжить семьям многодетным
На выжженной и кровью политой земле!?
Захвачена Смоленщина вся в сорок первом,
Орудуют в деревне немцы, их режим.
Наводят свой порядок – Оrdnung – первым делом:
Во всем повиноваться им – такой нажим!

В лесу фашисты захватили партизана,
Он Мише дядей был родным. И, как ни жаль,
Собрали жителей и код курком нагана   
Заставили могилу для себя копать.   -3-
Спихнули в яму и засыпали землею
Живого, в назидание всего села.
И пригрозили карой всем они такою,
Кто против них, кому власть немцев не мила.

И сердце юного мальчишки трепетало
В бессильной ярости от мерзостей и зверств
Немецких выродков. Навек в душе запало,
Что сил не пожалеет он своих и средств,
Какие только будут, до конца сражаться,
Не дать хозяйничать на милой стороне.
Срывать их намерения, сопротивляться,
Тем самым помощь оказав своей стране.



Зимой дотла сожгли фашисты всю деревню,
Лишь банька чудом уцелела в том огне.
Все разбрелись искать другое место, землю,
Таких немало погорельцев по стране.
И банька приютила всю семью. Зимою
Трескучие морозы, снег, метель и холод.
Как можно выжить им с детьми пред той бедою?
Представить трудно нам, а плюс к тому ж и голод.

Вокруг все сожжено и мерзлая земля.
Насущная забота: где б чего поесть?
У печки греется голодная семья.
Но сколько предстоит еще им перенесть?
А Дмитрий Дмитревич Леонов под Смоленском
В немецкий попадает с частью нашей в плен.
Затем в концлагерь брошен был за перелеском,
Покоится в могиле общей его тлен.

В концлагере подвергся пыткам, истязаниям;
Еще живым смахнули в яму и его,
Крючком пронзивши ребра, множа боль, страдания.
Засыпали. Родным узнать  же каково?
Теперь там обелиск воздвигнут величавый,
В граните высечен «ЛЕОНОВ» в списке том.
Безвременно ушедшим и покрытым славой,
Покой земной нашедших здесь и вечный дом!

Ах! Сколько в 41-ом полегло напрасно
Красноармейцев? Необстрелянных юнцов?
Неразбериха на фронтах была ужасной,
А сзади «жалили» энкэведэшники свинцом!
В семье Леоновых мужчиной старшим Миша
В свои неполных сразу стал пятнадцать лет!
Идея в нем созрела: воздвигнуть домик с крышей.
И состоялся с братом младшим их совет.

Решили строить дом бревенчатый. Из лесу
Пришлось им бревна неподъемные тащить.
Голодные, худые, маленького весу
С пилой двуручною пошли вдвоем пилить,
Которая была длинней худых мальчишек,
От недостатка «заедала» слабых сил.
Но был запал, энергии излишек.
Тот созидательный порыв  их вдохновил.

Конечно, были мозоли, водянки, шишки;
Не в их характере – расстраиваться, ныть.
Понять сейчас непостижимо: как мальчишки
Смогли из лесу эти  бревна притащить?
Был ими сруб бревенчатый поставлен вскоре,
А сверху – деревянный выложен накат.
Поставили и печку. И, казалось, горе
Ушло семейное куда-то вспять, назад.   -4-


Как водится, семья вселилась, было счастье,
Что крыша есть своя у них над головой.
И легче пережить им  холод и  ненастье.
Но как голодным выжить с детворой?
К большому сожаленью, немцы, отступая,
Для нужд военных разобрали по частям
Тот дом, в момент семью  Леоновых лишая
Жилья, когда войска их гнали по пятам.

Но это будет много позже, когда части
Красноармейские, окрепнув, бить врага
Начнут с завидной мощью, огненные страсти
«Катюш» Германия запомнит на века!
Какие ждали Мишу позже  испытания
Еще не знал? Не ведал о своей судьбе.
Закончились его свободные скитания:
В Смоленск забрали  немцы. Всей толпе

Подростков велено с усердием трудиться
На лесопилке под надзором их властей.
А, если кто филонить будет и лениться,
В концлагерь отправляли сразу без затей.
Ох, как страдал от безысходности той Миша,
Что на врага работать выпало ему.
Мысль билась неустанно в голове мальчишки:
«Как навредить фашистам с толком, по уму?»

Он принцип изучил, работу механизмов
И в нужном месте, затаясь, он вставил клин.
Сломалась лесопилка. Нанесен фашизму
Урон. И много дней над поиском причин
Наладчики возились, все же докопались,
Что было явно здесь вредительство. Но, кто?
Причастным быть к аварии все отказались.
Рабочих всех арестовали, но никто

Виновным не признался. И тогда расстрелом
Грозили всем, пока вредитель не найден.
А немцы не шутили вовсе с этим делом.
Пришлось признаться Мише. Был приговорен
К расстрелу. А потом… в концлагерь направляют,
Где трое суток измывалися над ним
Садисты, изверги, признаний выбивают
Сообщников, но Миша был неколебим.

Все пытки перенес, своих друзей не выдал.
Теперь воочию ему грозил расстрел.
Лежит он в одиночке до крови избитый
От болей, истязаний рано поседел.
Что думалось ему в предсмертную годину?
Наверное, о близких, дорогих, родных!
Представил предвоенную себе картину:
Алешку-брата, всех учителей своих!

До боли жалко, что судьба распорядилась
Не так, как грезилось порой в своих мечтах?
Стезя ученого лишь только заискрилась.
А нынче, может быть, повергнутым он в прах.
Но в той тюрьме спасла учительница Мишу.
Он пред войной  тогда учился у нее.
Как переводчица, добралась скрытно, тише
К нему. Достала пропуск, вывела его,

Рискуя жизнью личной. Вот, он на свободе!
Но ведь домой идти ему никак нельзя.
И он подался в лес, скрываясь на болоте.
Какая ж гибельная там ждала стезя?
Как одному мальчишке жить в лесу? Ведь страшно.
Без спичек, без ножа. Одежды теплой нет.
Не вырыть и землянки, что, конечно, важно.
И чем попотчевать желудок на обед?  -5-
Ну, летом, осенью, куда ни шло, найдутся,
Возможно, ягоды? А, вот, зимою, как?
Без пищи, в холоде легко в лесу загнуться.
Представить невозможно это нам никак.
Скитался в одиночестве в лесном массиве.
Прожитым дням он потерял давно уж счет.
Война закончится, мечтал, что в перспективе
Учиться будет, если все переживет.

А, засыпая, представлял себе он школу,
Как школьных встретит вновь друзей?  Учителей?
Смахнет слезу, как от  сердечного укола,
Что брата нет в толпе любимейших людей.
А утром просыпался он в поту холодном
И поиск вел травы съедобной пожевать.
Как только теплилась в нем жизнь в душе голодной?
Об этом трудно, даже, невозможно рассуждать?

Его спасли красноармейцы. Наступая,
Обросшего и истощенного, без сил.
В лесу лежал, едва живой, он, умирая.
Пройти могли ведь мимо. Значит, бог был мил!
В домашней обстановке Миша скоро
Поправился и облик свой восстановил.
Лишь стал седой в 17 лет и грусть во взоре.
Окрепнув, сердца зов на фронт уже манил.

Жила потребность: самому принять участье
В разгроме войск фашистских в логове врага.
Обуреваемый задором, юной страстью
Отмстить за брата и отца, наверняка.
Он подал заявление. В военкомате
На курсы был артиллерийские в тот час
Зачислен. Суть наук военных там, в азарте,
Постиг феноменально, как бывалый ас.

Всего лишь бывший семиклассник на тех курсах
Своих учителей заметно превзошел,
Которые, возможно, обучались, даже, в ВУЗах.
Училищу тот самородок подошел
Своей смекалкой, глубиной мировоззрения
И интеллектом нераскрытого ума,
Врожденной деликатностью и поведения,
Чем руководство импонировал весьма.

За рвение свое, так скажем, – «поплатился»
Сам тем, что не был он направлен воевать
На фронт. И, как ни убежденно кипятился,
Его оставили теперь преподавать
В училище. На ту войну ему замены,
Как ни прискорбно признавать, и не нашлось.
Подспудно в нем преподавательские гены
Пробились. И на фронт попасть не удалось.

Лишь слезы по щеке обидные катились,
Когда курсантов провожал своих на фронт.
И мысли зависти в мозгу его роились,
Что ни один фашист  им не был отомщен.
Конечно, можно тешить тем, что новобранцы
На курсах мало-мальский опыт обрели
И будут за него достойно там сражаться.
А дни в обиде и бессилии текли.

И часто, часто в дни такие подмывало
Сбежать на фронт, презрев присягу и устав,
Но все же совесть, здравый ум не позволяли
Так поступить, свое училище предав.
Уж как ему хотелось с автоматом
Свой юношеский пыл  на фронте проявить
Повоевать хотя б немного рядовым солдатом,
За гибель своих близких отомстить.   -6-
Как каждому мальчишке на алтарь победы
Свою хотелось лепту привнести,
Чтоб напечатали о подвиге в газете,
А орден боевой сверкал бы на груди!
Убить же Гитлера, пожалуй, невозможно,
И Гимлер, Геббельс вряд ли встретится ему.
Взорвать же бункер иль рейхстаг в Берлине можно,
Спланировав все тщательно и по уму.

Огнем бы бронебойным он артиллерийским
Разнес бы вдребезги все логово врага.
На тех руинах водрузил бы флаг Российский,
Тогда б героем стал наверняка!
Война закончилась, в которой, к сожалению,
Леонов Михаил участие принять
Не смог, ведь он готовил лично пополнение
Подростков, как с умом на фронте воевать.

И длилась служба Миши бесконечно долго.
Семь лет служил он «от звонка и до звонка».
Уставу верен был и воинскому долгу.
Был избран он комсоргом своего полка!
Преподавал артиллеристам достижения
По тактике пристрелки уличных боев.
С новинками последних лет вооружения,
Пленяя сверстников доходчивостью слов!?

А был в теории подкован капитально,
В любом вопросе компетентный  был ответ.
Политзанятия, собрания – буквально –
С утра до ночи на ногах. Всем даст совет.
На нем общественная зиждилась работа,
К тому ж, редактор  боевого он листка!
И проявлял всегда посильную заботу
О новобранцах  их учебного полка.

А в двадцать лет ему оказано доверие:
Вступает в партию! В ряды КПСС!
Всего себя он отдавал по полной мере
Военной службе. Зрел, как прежде, интерес:
Закончить школу среднюю. Учиться дальше
В престижном ВУЗе – на матфаке в МГУ!
От этих мыслей на душе ставало слаще.
На рапорт, в виде исключения, ему

Позволил командир полка в вечерней школе
Учиться, не в ущерб служебным лишь делам.
Из КПП он выходил, глоточек воли
Пьянил учебною возможностью программ.
Вошел с огромным пиететом Миша в здание.
Пред ним учебный вновь распахнут горизонт.
Проснулась жажда ненасытного в нем знания,
Он видел в этом перспективный свой резон!

Два года совмещал  учебу он и службу,
Тут, кстати, как нельзя, и «дембель» подошел.
Простился с грустью он со всеми; свою дружбу
Ценил, с которыми он рядом жил и шел.
И, вот, она пришла гражданская свобода,
Где нет учений и подъемов и тревог.
Но Мише не до отдыха. Его природа,
Натура жаждет неизведанных дорог.

Но выбрать ту единственную Мише надо.
Закончить, во-первых,  десятый класс.
Теперь волнует горькая досада:
Из-за войны учеба прервалась.
С утра теперь – работа, вечером – учеба,
Где на занятиях душа его парит.
В вечерней школе выделялся он особо:
Отличник, обаятельный имевший вид!   -7-
Проходит быстро год и выпускные
Экзамены на «пять» сдает здесь Михаил!
И прочат педагоги, как и все родные,
Чтоб непременно в МГУ он поступил!
Но Михаил подумал: быть ученым поздно,
Ведь четверть века за плечами у него!
Москву и Ленинград он взвешивал серьезно,
Но город на Неве он выбрал оттого,

Что в Горном институте, все-таки, повыше
Стипендия была, чем в том же МГУ!
При том, о Северной Пальмире был наслышан
Из уст других. И все увидеть наяву
Он грезил. Так закончился этап Смоленский.
И он с надеждой счастья едет в Ленинград!
Выходит тут же на проспект просторный Невский!
До глубины души восторгом весь объят!

И принят в институт без всяких проволочек,
Устроен Миша в общежитие, как все.
Не встретил никаких он затруднений, заморочек.
Леонов – первокурсник! В студенческой среде
Влиятельной, заметной стал фигурой вскоре
На факультете не престижном – буровом!
С его же появлением в негласном споре
Стал факультет ведущим сразу и во всем!

Учился, как всегда, легко, непринужденно
И схватывал предмет – буквально – на лету.
На курсе лидером он стал определенно
И слыл примером скромности своей в быту.
Леонов всюду был востребован; тянулись
К нему на факультете лучшие умы!
И души многих в институте распахнулись,
В дела общественные с ним вовлечены.

Во всех мероприятьях, Миша,  факультета
Всегда активное участье принимал,
Писал  заметки злободневные в газеты,
Где нерадивых там студентов бичевал.
Был избран председателем он студсовета!
И член парткома института своего!
Был всесторонне развит, но не для эффекта
Трудился внешнего? Вопрос: а для чего?

Была потребность постоянного движения
Его души! Творить и всем дарить добро!
Слыл в институте Миша центром притяжения!
С докладом выступал на диспутах, в бюро!
Он, несмотря на занятость, дружил со спортом,
При этом, подавал надежды, как штангист.
И был в фаворе в атлетической когорте,
Хотя был с виду не рукаст и не плечист!

Конечно, были и у Миши выходные
И шел он в город этот душу услаждать!
Приехавший с глухой деревни, он впервые
Такой прекрасный город смог сам увидать!
Нева широкая в гранитном обрамлении
Течет сквозь город и величия полна!
А волны мечутся в прохладном исступлении,
Краса в них Ленинграда вся отражена!

Дворец прекрасен Зимний, ставший «Эрмитажем»!
И в небо тянется Адмиралтейский шпиль!
А рядом львы стоят скульптурные на страже.
Колонн Растрелли ряд – неповторимый стиль!
Идет по Ленинграду Миша, восторгаясь
Архитектурой, видом зданий и дворцов!
Затем в собор заходит Исаакия, вторгаясь,
Глядит на все с блаженным он лицом!   -8-
Какое благолепие и наслаждение
Убранством храма радовать свой глаз!?
Уму непостижимо, словно наваждение
Представлены шедевры предков напоказ!
А за полотнами и росписями фресок
Сокрыты судьбы неизвестных мастеров!?
Как мыслили? Чем жили те творцы? Завесу
Не вскрыть тех лет сквозь исторический покров!

И стало грустно Мише: как же быстротечна
Жизнь человеческая, все же, на земле?
А их творенья радовать нас будут вечно!
И в исторической не растворятся мгле!
Идет он дальше. Памятник Екатериной
Предстал, воздвигнутый Великому Петру!
Скульптурой  любовался той неповторимой
И был он благодарен Царскому Двору

Императрицы, изваявших лучший в мире
Сей памятник  Петру на вздыбленном коне.
Одетый в тогу римскую,  а не в мундире,
Нас впечатляет взор воинственный вполне!
А конь под седоком такой уж динамичен,
Что, кажется, пульсирует по жилам кровь!
Императрицей до небес он возвеличен.
Ему признанье воздала! Свою любовь!

С благоговейным трепетом подходит Миша,
Рукой, отлитый в бронзе, гладит монумент!
И глядя на Петра, чуть становясь поближе,
Промолвил потихоньку, выждавши момент
Без посторонних глаз: « Приветствует, Царь-батюшка,
Из института Горного, тебя,  студент!
Я воздаю поклон сейчас весьма радушно!
И это для меня счастливейший момент!

Спасибо, что «окно пробить» сумел в Европу!
За этот город, что воздвигнут на Неве!
Что бег прервал, ты, конскому галопу!
Отлитый в бронзе, восседаешь в синеве!
Два века с лишним, как миг один, промчались
Со дня кончины твоей царской, господин!
Сквозь вихри революций, войны продирались
Народы, но Россия, словно исполин,

Крепчала год от года. Нынче Ленинградом,
Тобой основанный, зовется город наш!
Ах, если б лицезрел, ты, город зорким взглядом,
В тебе возник бы умилительный кураж!
На этом я сейчас прощаюсь! Царским взором
Объемли город величавый и Неву!
Как прежде, украшай нас бронзовым узором
С венцом, воздетым на достойную главу!»

И Миша, любопытство утолив, уходит,
Нацелив планомерно путь на Летний сад.
Ряды скульптурные с благоговением обходит,
Чугунной вязью окольцованных оград!
А музыка по саду тихо, плавно льется.
И Миша, очарованный на миг, застыл,
Журчащею мелодией; и гулко бьется
В груди сердечко, так мотив его сразил!

Узнал он «Полонез», написанный Огинским,
Ну, как мелодию такую не узнать?
Задетый за живое мелодичностью, он Мариинским
Театром увлекаться стал и посещать
Стремился по возможности своей почаще,
А денег не было – вагоны разгружал!
Ведь он – штангист! Но музыка пленяла слаще,
Так, постепенно оперным фанатом стал!  -9-
В искусстве, оказалось, Миша был всеяден:
Музеи, выставки, концерты посещал.
К здоровью был порою  все же беспощаден,
Зато духовный мир он свой, как мог, обогащал!
Добавить стоит, что Леонов в пик расцвета
Был элегантен, импозантен и красив!
И каждая студентка жаждала момента,
Чтоб этот юноша свой взор бы обратил

Вдруг на нее!? Однажды Миша взглядом встретился
С красивой девушкой! Он не был с ней знаком!
Он ей  манерою и внешностью  приметился!
Обоих, словно током, обожгло; огнем!
Внутри флюиды их взаимопритяжения
Стрелой пронзили на мгновенье их тела!
Стук трепетных сердец, по мере приближения
Друг к другу нарастал! И сразу все дела

Забылись, глядя лишь с волненьем друг на друга,
И отражаясь в синеве бездонных глаз!
Вмиг протянули для знакомства свои руки,
Так стало на душе им сладостно в тот час!
За руки, оба взявшись, медленной походкой
По городу бродила парочка всю ночь!
И эта встреча оказалась им находкой,
А мысли расставанья  гнали они прочь.

Как много было сказано на том свидании?
Друг друга понимать могли уже без слов!
Потом другие были встречи, расставанья!
Пришла к ним, в общем, настоящая любовь!
Студенты видят их везде, как неразлучно,
Повсюду ходят Миша с Аннушкой вдвоем!
Их встречи озаряли, не было им скучно,
Друг другу доверялись с радостью во всем!

И не было счастливее их в мире пары!
Уж друг без друга не могли прожить и дня!
Их не сумели разлучить чужие чары!
Легко удары отражала их броня!
Идут по городу  влюбленные взаимно,
Шепча чего-то нежно за руки держась.
Стремились досуг проводить активно,
Своим духовным интеллектом нагружась.

Ходили парою на выставки, музеи,
Лишь в»Эрмитаже» побывали столько раз!
А в ночи «белые» бродили по аллеям,
Так расставаться не хотелось ни на час.
Прогулки при луне и встречи, расставания
К совместной жизни их обоих привели!
И расписалися без тени колебания,
Друг к другу верности с достоинством блюли!

Хоть статус жизненный обоих изменился,
Процесс учебный их имел приоритет!
Четой Леоновых весь институт гордился!
С годами креп семейный их авторитет!
Леоновы все также, по возможности, стремились
В окрестностях известных побывать,
А в Петергофские фонтаны впрямь влюбились!
Аллеями тенистыми бродить, гулять!

Так незаметно все студенческие годы
Леоновы, как в чудной сказке, провели!
Настало время и дипломные работы
Защищены. В Донбасс пути их привели!
И там, в геологоразведочной он партии
Назначен был прорабом буровых работ.
Умом и интеллектом покорил он братию
Рабочих, мастеров без видимых хлопот!  -10-
Старался быть рачительным, рациональным,
К примеру: выдавал коронки под учет
Всем мастерам; труд поощрял он премиальным
Рублем  за качество ведения работ.
Так будни потекли в заботах повседневных.
Две дочери растут, их скрашивая быт.
Родители любили дочек; но, во-первых,
Вопросах воспитания был колорит

В семье немного жестким и, при том, нацелен
На ежедневный труд в учебе и в быту!
Чтоб даже выходной не зря был день потерян,
Стремленье прививалось к знаниям в роду!
И, вот, представьте: наступает воскресенье,
С утра семейство в город собралось,
Идут втроем в библиотеку, вот решенье
Достойное похвал, кому так удалось,

Примером личным приобщать детей к учебе,
К познаниям да чтению полезных книг!
Вот так воспитывать тут нужен дар особый!
Отец семейства эту истину постиг!
Росли в любви, заботах дочери и в холе,
Учились только на «четыре» и на «пять»,
И были образцом они, примером в школе,
Леоновские гены помогли такими стать!

А днем Леонов вкалывал на сто процентов,
Сам лично в тонкости бурения вникал.
Сторонник был рисковых  он экспериментов,
И этим важных результатов достигал.
Прошло два года. И начальником отдела
Назначен в ПТО Леонов Михаил!
Другой масштаб, простор и он всецело
Работой поглощен, как прежде, в меру сил!

Трест шахтной геологии тут создается
В Луганске. Вскоре приглашен был Михаил,
Где входит он в элиту руководства,
Там реноме  он в полной мере  укрепил.
Как заместитель управляющего треста,
Техническим бурением уже всерьез
Он занимается и не сидит на месте,
На буровой решает деловой вопрос.

Со временем  объем работ  возрос значительно,
Донецкий совнархоз три области скрепил.
Но на любом посту хозяйственно, рачительно
Он отраслью бурения руководил.
Из шахтной геологии в самом Донецке
В буренье стволовое выделился трест.
И это было детище тогда советское!
И государство не жалело своих средств

Для укрепления Донбасского бассейна,
Поднятия престижа жизни горняков!
Была тогда  в стране система планомерна.
До перестройки несколько годов.
Назначен новым управляющим был треста
Уже Леонов и его авторитет
Поднялся высоко, как яркая комета.
В вопросах буровых имел приоритет.

Внедрил он в производство новый вид бурения –
Впервые РТБ для скважин и стволов
Сыграло важное для отрасли  значение!
Леонов стал  оплотом для всех буровиков!
К работе относился творчески, серьезно,
А всех его изобретений не учесть!
В Донбассе был он  впрямь фигурой одиозной!
И  это вовсе не придуманная лесть!  -11-
Так Минсредмашем   был Леонову предложен
Возглавить этот способ буровых работ.
Был перевод с Донбасса в Подмосковье сложен,
Таилось множество нюансов и хлопот.
И, все ж, в Селятино Леонов переехал,
Возглавив лично буровое МСУ!
По Министерствам, Главкам сам Московским бегал:
Проекты утверждал, сверяя наяву

Заявки, технику и сроки отправления
На Землю Новую под важный фронт работ,
А в голове рождаются порой волнения:
Как люди поведут у северных широт?
Как будет техника работать в Заполярье?
Как северный обслужит нас аэрофлот?
Как скажется на всех полярное сияние?
Какой отдача будет буровых работ? 

На Ю-1 поставили, как надо, вышку,
Где стали скважину глубокую бурить,
Не все так гладко шло, как бы хотелось, слишком,
Но пробурили и колонну посадить
Диаметра метрового сумели все же
На глубину трех километров, а потом
Спустили бомбу водородную, похоже
Земля впервые обожглась таким  огнем!

И запах резкий реял сероводорода
Над Новою Землею много дней подряд!
Взрыв в недрах изучался и  его природа,
Как подчинить себе тот смертоносный ад?
Во время испытаний ядерных включался
Леонов в группу риска, видя наяву,
Как в эпицентре взрыва резко изменялся   
Ландшафт земной, не веря взгляду своему:

Озера в сопки плавно превращались,
А сопки опускались в глубину озер!
Пласты земли местами вдруг сдвигались,
Преображался натурально кругозор!
А чтоб сейсмические службы в заблуждение
Ввести Европу, США был применен каскад:
Гирляндами взрывали все в одно мгновение,
А порознь изучали атомный заряд!

Потом еще не раз от взрывов содрогалась
Земля в различных регионах СССР:
В Семипалатинске, Азгире! Все решалось
Людьми из окружения всех высших сфер!
И МСУ  в стране, заказы выполняло
Бурили  землю, невзирая ни на что.
От радиации так мало тогда знали,
Какое атом сеет в мире  зло?

В итоге, все ж, в стране наложен мораторий
На испытание зарядов на земле!
Остался тот кошмар в анналах лишь историй,
Как призрак смертоносный, скрывшийся во мгле!
И, Землю Новую покинув, уезжают
Бригады буровые в Зарафшан!
Контрасты юга их сначала поражают:
Верблюды, саксаулы, маки и бархан.

Им предстояло сделать сложную работу:
В условиях пустыни  скважину бурить
Диаметра большого в жаркую погоду.
Затем ее трехслойной крепью обсадить.
Попытки неудачные в Союзе уже были.
И, вот, Леонов взялся миру доказать,
Что справиться ему с задачею по силе
Такой!? Он даром обладал  всех убеждать.   -12-
Дано «добро» Правительством. И закипела
Работа в центре Кызыл-Кумовской степи!
И кожа многих от загара задубела.
Всех цель одна: изготовление крепи.
А поручает эту трудную задачу
Леонов Беликову. Был уверен в нем.
И оказался выбор тот весьма удачен:
Сан Саныч взялся за работу с огоньком!

Решал жилищные вопросы он и кадры,
За технологией бурения  следил.
И весь натянут был, как струны у гитары.
Умело всем процессом сам руководил.
Цеха, склады, потом минизавод, прокатка
Стальных листов, вальцовка, маркировка труб.
Давал порою нагоняи для порядка,
А в выражения своих он не был скуп!

Как следствие работы слаженной бригады
Пришла желанная победа в январе!
Трудились все на совесть, а не для награды,
Свой класс высокий подтверждая, реноме!
Четыре тысячи тонн весом крепь спустили,
Диаметром почти  в пять метров на плаву!
И вертикальность соблюли! И закрепили!
Такой успех не снился многим наяву.

При этом, Беликов, Леонов однозначно
На сто процентов верили в такой успех!
Теперь, казалось, дальше все пойдет удачно,
Сулила перспектива гарантию утех!
Тот ствол остался, к сожаленью в Зарубежье!
Узбекистан для нас – отрезанный ломоть!
К работе той у них – сплошное безмятежье!
Сейчас мы  им не можем чем-нибудь помочь!

Со временем все ж страны в СНГ окрепнут.
За крепь трехслойную возьмутся и они.
Тогда к методике Леоновской прибегнут
Крепления стволов в условиях степи!
Но этот уникальный ствол крепи трехслойной
Последним подвигом стал гения! Творца-
Леонова! Тот памятник в пустыне знойной
Останется в веках до самого конца

Существования  планеты во Вселенной!
Потомкам лебединой песней навсегда!
И наша память о Леонове нетленной
Останется сиять сквозь время и года!
Чтож!?  В общем, жизнь его сверкнула метеором
На небосводе, приземленном буровой!
Был связан с недрами, землей, раствором,
Людьми, которых вел вперед он за собой! 

Леонов диссертацию, к тому ж, закончил
И званье доктора технических наук
Он мог бы получить в июне, между прочим,
Но смерть нежданно оборвала сердца стук!
Всего лишь месяц не дожил до этой даты.
И мы не ведали: какой нас ждет финал?
Нет слов, чтоб выразить всю боль утраты!?
Что сам Господь судьбу такую начертал.

Навек остановилось сердце в день Победы,
Когда на празднике ликует вся страна!
Полны весною люди ожиданьем лета,
А чья-то жизнь всех благ земных уж лишена!
Обидно, горько нам, увы, что медицина
С онкологической болезнью все ж слаба!
Когда же станет панацеею вакцина?
И станет независимой от Господа судьба?   -13-
Ушел от нас творец, мыслитель, гений!
Об этом с болью констатируем сейчас!
На буровых скрижалях новых поколений
Его методику используют еще не раз!
А мы, все рядовые, можем поклониться,
Что жили с человеком, вот,  таким!
Покуда наши жизни еще будут длиться
Мы светлый облик его в душах сохраним!

Перечислять его награды бесполезно.
Их много! Не рифмуются, к тому ж!?
А, если вдруг кому-то  очень интересно,
Спросите у жены: прославился чем муж?
О! Как же время  пролетает быстротечно!?
Ведь двадцать восемь лет Леонова уж нет!
Пусть нежится  в земных он недрах безмятежно,
Живым оставив свой неизгладимый след!
                09.09.2011г.   О.Ч.                -14-