Он улыбается...
Поскольку удалось
Ему не только посмеяться
Над судьбою...
Но даже смерть во-многом
Обмануть...
Найдя в искусстве истинный
Резон...
И может даже,
Он в конце концов,
Невольно посмеялся
Над собою...
Но только повнимательней
Взгляни...
Как несказанно горд собою
Он!..
25.03.2019.
Его называли живописцем королей и красивых женщин. Все в его жизни складывалось из счастливых случайностей и обстоятельств, которыми талантливый художник, одаренный к тому же практическим умом, умело пользоваться.
О детстве Лиотара сохранилось очень немного сведений. Известно, что он родился 22 декабря 1702 года в Женеве в семье ювелира. Его родители-протестанты еще до его рождения эмигрировали из католической Франции в Женеву в силу своих религиозных убеждений. Маленький Жан-Этьен рано увлекся рисованием. Его ученические тетради были заполнены рисунками, из-за чего ему часто доставалось от учителей. Особенно любил мальчик рисовать портреты своих товарищей – одиночные и групповые, поражавшие удивительным сходством.
Видя способности сына, отец отдал его в мастерскую швейцарского художника Даниэля Гарделя. Здесь Лиотар научился точно копировать рисунки, которые учитель предлагал своим ученикам, видя в этом главный смысл преподавания. Его копии отличались такой точностью, что нередко вызывали гнев Гарделя, уверенного, что они сделаны с помощью кальки. Через несколько месяцев юноше уже нечего было делать у Гарделя, и он решил искать себе другого учителя.
В 1723 году будущий художник приехал в Париж, где одно время брал уроки мастерства у гравера и миниатюриста Жана Батиста Массе, обнаружив вскоре недюжинный талант портретиста и страсть к этому жанру. Однако пребывание у Массе, затянувшиеся на три года, не принесло ему большой пользы. Лиотар стал работать самостоятельно, изучая разные техники письма – масляную живопись, пастель, миниатюру на кости, эмаль…
В 1736 году художник получил предложение сопровождать в Италию французского посланника при неаполитанском дворе маркиза де Пюизье. Репутация Лиотара как портретиста в то время была так велика, что ему согласился позировать сам Римский папа Климент XII. Перед художником открылись блестящие перспективы. Вскоре благодаря знакомству с одним знатным англичанином Лиотар был приглашен в путешествие по Востоку. Такие путешествия в качестве спутника знатных особ часто приходилось совершать многим художникам XVIII века.
В жизни мастера начались годы странствий, во время которых он посетил многие города и страны. Он побывал в Мессине, Сиракузах, на Мальте, на островах Греции. Путешествие закончилось в Константинополе. Очарованный этим городом, художник прожил там пять лет, где нашел радушный прием у турецкого султана. На обратном пути в Европу он остановился в Вене по приглашению австрийской императрицы Марии-Терезии и по ее заказу написал ее портрет.
Путешествия давали Ж.-Э. Лиотару разнообразный материал для наблюдений и приучили его почти к документальной точности зарисовок, которая стала его отличительной чертой в воспроизведении моделей. Именно этим художник стяжал себе европейскую славу и приобрел высоких покровителей.
Всем нравилось в портретах Лиотара сходство лиц, законченность в изображении материалов одежды и украшений и красочность его полотен. Портреты его кисти считали за честь иметь у себя представители многих аристократических домов Европы, особы королевских кровей и даже (ка уже было сказано выше) папа Римский.
Эстетическая концепция Лиотара, которого называли «живописцем правды», отличалась от основных вкусов его времени. Он не однажды выставлялся в Парижской академии Святого Луки и в Королевской академии, но в члены Академии принят так и не был.
Художник часто переезжал из одной страны в другую, расширяя круг своих вельможных заказчиков. Однако самая его знаменитая и любимейшая публикой работа, хранящаяся в Дрезденской галерее, «Шоколадница» (1743–1745 гг.), изображает девушку невысокого звания – служанку. Эту свою самую знаменитую картину художник задумал и написал, будучи уже зрелым признанным мастером, в счастливые мгновения своей жизни.
Первоначально это полотно было куплено венецианским графом Альгаротти, знатоком и любителем живописи. В одном из своих писем он сообщал: «Я купил у знаменитого Лиотара пастель. Она исполнена в незаметных деградациях света и с превосходным рельефом. Переданная природа нисколько не изменена; будучи европейской работой, пастель исполнена в духе китайцев – заклятых врагов тени. Что касается законченности работы, то можно сказать в одном слове: это Гольбейн пастели».
Художник избрал самый незамысловатый сюжет, но написал свое произведение так, что оно пленяет раз и навсегда. Вроде ничего особенного. Но «Шоколадница» написана так, что притягивает к себе внимание большинства зрителей, посещающих Дрезденскую галерею.
На картине изображена в профиль женская фигура – молодая девушка-камеристка, которая несет поднос с чашкой шоколада и стаканом воды (вода подавалась, чтобы оттенить вкус горячего напитка). Замечательный натюрморт в этом фрагменте картины открывает в Лиотаре выдающегося мастера этого жанра (к нему, кстати, художник обратился в последние годы своей жизни). Живопись картины настолько тонка, что напоминает образцы росписи на фарфоре. И фарфоровыми кажутся прелестное белое с едва заметным румянцем лицо девушки, которому так идет розовый с кружевной отделкой чепец, и ее маленькие и нежные, но крепкие руки.
Фигура служанки (с поистине королевской осанкой) вписана во всю вертикаль картины на почти нейтральном фоне пола и стены. Лиотар располагает фигуру не в центре картины, а смещает ее к левому краю, впереди нее – свободное пространство, а потому создается впечатление, что она не позирует художнику, а легкой, грациозной походкой проходит перед зрителем мелкими шажками, заботливо и осторожно неся поднос. Одета шоколадница просто, но с заботой об изяществе, и то мастерство и деликатная точность, с которыми художник передал ее аккуратный наряд, делает его достойным восхищенного внимания.
Глаза шоколадницы опущены, но сознание своей привлекательности освещает все ее нежное и милое личико. Осанка, положение головы и рук – все полно самой естественной грации. Здесь все ласкает взор: и прелесть миловидного лица девушки, и естественная грация осанки, и ее маленькая ножка в серой туфельке, скромно выглядывающая из-под юбки.
Цвета одежды шоколадницы подобраны Ж.-Э. Лиотаром в мягкой гармонии: серебристо-серая юбка, золотистый корсаж, сияющий белизной фартук, прозрачная белая косынка и свежий шелковый чепчик – розовый и нежный, как лепесток розы… Художник с присущей ему точностью ни на черточку не отступает от самого детального воспроизведения формы тела шоколадницы и ее одежды. Так, например, совершенно реально топорщится плотный шелк ее платья; еще не распрямились складки фартука, только что вынутого из бельевого ящика. А как прозрачна и чиста вода в стакане, в котором отражается окно!
Очарование этого образа нельзя объяснить только хорошеньким личиком и изящными формами тела девушки, или потрясающей тонкостью изображения каждой подробности этой достаточно простой сцены. Именно комбинация этих качеств производит неизгладимое впечатление.
В качестве натурщицы для картины, по мнению многих искусствоведов и знатоков творчества Лиотара, была выбрана камеристка Марии-Терезии и первая венская красавица Нандль Бальдауф.
Нандль Бальдауф не обладала ни знатным происхождением, ни богатством, однако была ловка, самолюбива, к тому же – большая мастерица в искусстве плетения интриг. Поговаривали, что Нандль знала секрет приворотного зелья, которое якобы добавляла в шоколад и другие напитки и блюда мужчинам, внимание которых хотела к себе привлечь. Трудно сказать, благодаря ли «волшебному любовному напитку» собственного приготовления или самому обыкновенному женскому искусству обольщения Нандль сумела очаровать богатого и знатного герцога Дитрихштайна, и вскоре простая «шоколадница» превратилась в герцогиню Дитрихштайн.
Картина «Шоколадница» отличается законченностью в каждой детали, к которой постоянно стремился Лиотар. Каждая деталь в картине доведена до совершенства, и потому искусствоведы считают, что в силу особенностей техники письма картина может быть отнесена к чудесам обмана зрения в искусстве, вроде тех гроздей винограда знаменитого греческого художника, который пытались клевать воробьи.
После условности и манерности некоторых мастеров XVIII века почти фотографическая точность Лиотара производила впечатление откровения. Современники художника считали, что по его рисункам можно было шить костюмы – так точно он умел передавать фактуру ткани, фасон и даже крой одежды. Портреты Лиотара отличались подчеркнутой правдивостью. Он никогда не идеализировал свои модели, и поэтому многие не решались ему позировать.
Художник работал исключительно в технике пастели, очень распространенной в то время, и владел ею в совершенстве. Но Ж.-Э. Лиотар был не только виртуозным мастером этой техники, но и ее убежденным теоретиком. В 1781 году он издал в Женеве «Трактат о принципах и правилах живописи», где он, в частности, пишет, что живопись есть «зеркало всего прекрасного, что предлагает нам Вселенная» и что «в произведениях природы мазков не видно, и потому их не следует показывать на картине». Именно так, абсолютно не обнаруживая технических приемов, в манере миниатюры он и написал свою «Шоколадницу» пастелью на пергаментной бумаге, что для зрителя незаметно из-за картинного формата работы.
Лиотар считал, что именно пастель естественнее всего передает колорит и тончайшие переходы светотени в пределах светлых красочных тонов. Сама задача показать фигуру в белом фартуке на фоне белой стены – это сложная живописная задача, но у Лиотара в сочетании серо-сизого и белого фартука с бледно-сизыми тенями и стальным оттенком воды есть настоящая поэзия красок. Кроме того, применяя в «Шоколаднице» тонкие прозрачные тени, он достиг совершенной точности рисунка, а также максимальной выпуклости и определенности объемов.
«Поэтом женской миловидности» называли Лиотара современники. Он прожил долго, почти 90 лет (умер 12 июня 1789 года). Вся его жизнь могла стать сюжетом для увлекательного романа. Но творческое наследие художника по достоинству было оценено лишь после его смерти. За свою подчеркнутую правдивость его порицали поборники «изящного стиля», так как стиль картин Лиотара шел вразрез с эстетическими воззрениями той эпохи, где все должно было быть приукрашено и идеализировано, а правда принималась за грубость. Лиотар, с его постоянным стремлением к правдивости и точности, предвосхитил искания художников XIX столетия. Благодаря умению говорить правду своими произведениями, он оставил потомкам достоверные документы о своем времени и передал точный внешний облик давно исчезнувших с лица земли людей.