Воспоминания отца
В 1951 году,в звании майора интендантской службы,я был направлен
на учебу для повышения военного,с уклоном интендантского,образования в
военно-техническое училище МВД в город Ташкент. В конце августа 1951 года
я был зачислен курсантом училища МВД.Первые две недели сентября прошли в
решении организационных вопросов.Вторые две недели не жаркого,но тёплого сентября все слушатели училища провели на хлопковых полях колхоза. Никогда я не был в тех краях,где в колхозах выращивали белое золото-хлопок.
Председатель колхоза,ещё не старый,крепкого телосложения, небольшого роста, встретил нас приветливо. На его пиджаке, выгоревшим под полящими
лучами солнца, выделялись орденские планки. Лицо у председателя смуглое,
обветренное. Он был прост и вежлив в обращении,на лице его играла весёлая
улыбка.
-Товарищи офицеры,-обратился он на чисто русском языке, улыбаясь,-
мы вынуждены даже вас просить помочь нам,отрывая вас от учебы.Видите,
как дружно раскрылся хлопок, а это значит -нам надо поторопиться убрать
его,-и добавил,- если не успеем убрать быстро,его может погубить дождь.
Правда,он редко в это время бывает здесь,но если бывает,то очень сильный.
Второй враг раскрывшегося хлопка-ветер. Тот и другой могут погубить
большой урожай,- помолчав немного, вытер пот со лба,продолжил,- я думаю
вы знаете и понимаете,что для выращивания такого большого урожая вложен огромный труд моих людей. Своих живых сил и техники для быстрой уборки урожая не хватает, поэтому мы обратились не только к вам, но и ко всему городскому населению за помощью. Я не буду вам объяснять, что это за сырьё,
почему его, не случайно, называют " белым золотом". Это сырьё большой
государственной важности, мы должны его убрать и без потерь.
Громадное хлопковое после было покрыто пушистым белым
колыхающимся ковром которое,казалось, не имело ни начала,ни конца. Это было не поле,а чудо, которое сплошной белой облачностью расстилалось под крыльями самолета. Это было чудо, которого я за всю свою недолгую,но трудную жизнь, не видел и не догадывался, что на небольшом кустарнике растёт белое, пушистое невесомое "золото".
Последние слова, сказанные председателем, офицеры взяли под сомнение,
зашумели,стали снисходительно улыбаться:
- В чем же дело, за нами дело не станет, это для нас пустяк,не такое нам
приходилось видеть и делать,постараемся помочь,рассказывайте.
Председатель позвал к себе,стоявших невдалеке,группу девушек узбечек
в цветных платьях со светло-жёлтыми полосками и сказал им:
-Раздайте молодым людям фартуки и покажите им,как надо собирать хлопок.
Мы двинулись к,освещенному солнцем, сверкающему белизной,хлопковому
полю. Офицеры училища рассеялись по всему необъятному полю, стали в
ровные ряды хлопчатника, сняли с себя кители,надели фартуки и только
зеленые рубашки мелькали между рядами. Девушки узбечки с многочисленными косичками на голове,в расшитых тюбетейках, показывали
нам,как надо обеими руками собирать хлопок. Посмеивались над нашим
неумением, но одобряли нас ласковыми словами на русском языке,наградив
нас приятными улыбками, успокаивали:
-Научитесь,привыкните, ведь вы большие,вы все должны уметь.
Хохотали и убегали на свои участки, левее нас. Ловко и быстро собирали
хлопок,не обращая на нас никакого внимания.
Прикрыв свою лысую голову от солнечных палящих лучей носовым
платком, я шёл по борозде и выдергивал из сухих коробочек белые мягкие
волокна,они были пушистые. Кусты хлопчатника были густо усеяны коробочками,что казалось, за несколько сделанных шагов вперёд и фартук,
специально изготовленный в виде мешка, будет полон. Но это ,только казалось.
Для того,чтобы сорвать белую шапочку,надо было каждой коробочке поклониться, протянуть руку,сорвать и положить в фартук. А к нижним коробочкам надо было согнуть спину,чтобы достать её внизу. При этом-же,
коробочки не очень охотно отдавали хлопок,они кололи пальцы острыми
краями створок.
А сверху неутомимо палило солнце. Над плантацией хлопкового
необъятного поля стояла безмолвная тишина,не было признаков движения
воздуха. Не прошло и часа, как на мне рубашка взмокла, а с лица и головы тек
обильный соленый пот,попадая в глаза, мешал работать. Остановился,вытер
пот, передохнул,огляделся, справа горы,слева долина покрытая зелено-белым
полотном. Слышался рокот моторов хлопкоуборочных комбайнов, их было
немного. Ровные ряды растений напоминали армейский строй. Не зря называют хлопок "белым золотом",он много значит для развития нашей страны
и для её обороны. По соседству в бороздах шли слева Громов, справа Орлов.
-Громов,-позвал я его,-как тебе эта работа, нравится?
-Да,работа не для нас,- сказал он и добавил,- а помогать труженикам села
необходимо, это-же белое золото, а золото надо собирать и оберегать.
- Вот видишь, вроде- бы почва не такая,как у нас в средней полосе, а какое
удивительное рождается волокно,- сказал я.
-Земля рождает все: и сладкие,и горькие плоды,и сладкие душистые,и горькие неприятные травы,- добавил Громов.
-А я вот о людях думаю. Мы и часу не работаем,а на нас рубашки мокрые.
А вот они - колхозники,девушки работают так каждый день,пока не уберут
весь хлопок. Не лёгкий у них труд.
Посмотрел в сторону Орлова, он шёл по борозде немного позади нас,
собирал хлопок с двух борозд, поворачиваясь то в одну сторону,то в другую
сторону. Приседал перед каждым кустом, нагибая своё высокое тело для
того,чтобы сорвать белоснежный пышный бутон из раскрытой коробочки.
Движения у него медленные, как у спокойного человека.
-Нажимайте ребята,-сказал Грибов,- вон куда наши девчата-учителя ушли.
Я посмотрел в сторону девчат в расшитых тюбетейках и удивился,как далеко
они ушли вперёд. Руки у них мелькали быстро, они не глядя, подобно
магнитом притягивали-собирали хлопок обеими руками. Видно было, как то одна,то другая рука опускались с хлопком в фартук- мешок. Вот у кого
отработана техника,подумал я, разве за ними угонишься.
В центре поля, у проезжей части был сборный пункт. Сюда шли со всего
поля сдавать собранный хлопок. Я тоже принёс и поставил на весы свой
первый собранный хлопок в фартуке-мешке.
-Четыре восемьсот,- сказала приемщица,пожилая, плохо владеющая
русским языком.
Я сразу даже не понял,стоял и смотрел на неё. После меня на весы положила
такой-же пухлый фартук-мешок белобрысая девочка с голубыми глазами.
Видя, что я не отхожу от весов, улыбаясь, чисто по русски сказала:
-У вас -четыре килограмма восемьсот граммов,а у меня-шесть килограмм!
-Молодец,- похвалил я её, а сам подумал, не на много я от неё отстал.
Девочка,очевидно, поняла меня и сказала:-Хорошо дяденька,не огорчайтесь!
Она вдруг засмеялась и убежала на свои грядки, взмахивая руками с широкими рукавами халата.
-Что это она?-Спросил я у приемщицы-узбечки.
Она что-то говорила мне на ломаном русском языке,но я её не понял.
Громов видел эту сцену. Он подошёл к весам со своим собранным хлопком,
положил на веса фартук-мешок,приемщица сказала ему:
-Пять килограмм двести грамм!
Мы с ним пошли на свои борозды и Громов мне рассказал:
-Знаешь,почему девочка засмеялась? Она ведь третий раз сдавала,три
фартука уже принесла,а мы по первому и эти первые меньше чем её третий.
-А ты откуда знаешь?-спросил я его.
-Если не веришь,спроси у неё.
Мне стало стыдно, я стал работать быстрее. При очередном взвешивании,
я опять встретился с белокурой девочкой, у неё опять было шесть килограмм,
а у меня уже- пять килограмм. Я не смог сдержаться и спросил у этой, ещё
не оформившейся девушки:
-Сколько мешков собранного хлопка Вы сдали ?
Она смеясь игриво ответила : - Пять,этот шестой.
-Значит тридцать шесть килограмм,- сказал я,- а сколько-же Вы за день
собираете,если не секрет,- спросил я. Она неохотно ответила:
-Какой может быть секрет,сколько я собираю, когда как,- помялась,
помолчала,переступая с ноги на ногу, продолжала говорить своим ещё не
окрепшим девичьим тонким голосом,- когда шестьдесят, когда семьдесят, а
когда и пятьдесят. Это зависит не только от меня, но и от урожая. А вот мои
старшие подружки собирают свыше ста килограмм, а когда и по сто пятьдесят.
В конце дня мы подтащили свой сбор, он оказался не велик, кто пятьдесят,
кто шестьдесят килограмм. Мы еле передвигались, все тело болело,руки ныли,
все стали какими-то сутулыми.
- На том свете я не хотел бы видеть эту чёртову оборонную вату,- скрипя
зубами сказал Орлов.
- Чем она тебя обидела?- спросил Громов.
- А тебя не обидела, не надоела? Тогда приезжай каждый год сюда и собирай,- ехидно ответил Орлов и продолжал,- у нас на Харьковщине совсем
другое дело. Сено скосишь, картошку выкопаешь, кукурузу соберёшь и другую
культуру с поля, поле становится чистым. А тут!
- Что тут?-спросил я его.
- А ты что слепой, не видишь?- сердито спросил он меня,- если не видишь,
оглянись и скажи,где твои обобранные борозды? Где наше убранное поле,
спрашиваю я вас всех? - И сам себе ответил,- нет его,оно как было белое,
так и осталось белым неубранным.
- Да,это другие коробочки раскрылись,- сказал Громов.
- Вот то-то и оно! Значит завтра опять нас привезут на это-же поле. А ты,
что не знаешь, нам придётся всю неделю,а может быть и больше, ползать по
этому полю, пока не уберём его.
- А занятия,учеба?- спросил я.
- Занятия подождут,- ответил он,- зимой нажмём на занятия, а сейчас
будем нажимать на уборку белого золота, его в поле оставлять нельзя.
Когда мы все собрались возле машины, привели себя в порядок, обсохли,
надели свои кители,собрались в обратный путь, к нам подошёл председатель
колхоза Алес-Ага. Он выглядел простым кишлачным колхозником, а говорил
на чисто русском языке без узбекского акцента, что меня и других очень
удивило. Меня удивило не только это, но и то, что окружало нас. Широкая
долина защищённая с одной стороны горами с белоснежными куполами.
Стройные, как свечи, тополя стоящие вдоль дороги.
- Алес-Ага, где Вы научились так хорошо говорить по русски?- спросил я.
- Сын мой,-сказал он,- я в нашей школе изучал русский язык,а по настоящему я учил его восемь лет. Я,как и Вы, восемь лет носил военную
форму. Три года служил срочную службу,пять лет пробыл на фронтах.
Был я участником освобождения западной Белоруссии- осенью 1939 года,
а оттуда на Финский фронт, защищал Ленинград, освобождал Выборг от
белофиннов. Участвовал в боях под Москвой.Служил в артиллерии в
минометных частях, много повидал, многому научился.
На поношенном, выгоревшем от солнца, костюмном пиджаке были прикреплены с десяток орденских и медальных планок. Было заметно, по
его выражению лица, что носит он их с гордостью. Не подумаешь, что этот пожилой человек в халате и в лохматой бараньей шапке был когда-то лихим
военным. Алес-Ага продолжал свой рассказ:
- Вы люди военные,офицеры, знаете кто такие артелеристы- минометчики, о них вам рассказывать не надо, а о семье своей немного расскажу.
Семья у меня большая, двенадцать детей, все живы и здоровы, семь дочерей
и пять сыновей. Все получили образование,это было возможно при советской
власти. Старшая дочь работает журналисткой, младшая дочь,вы её видели,
вот она маленькая,беленькая учится в школе, мечтает быть детским доктором.
Один сын работает агрономом, два сына служат во флоте, один пишет
диссертацию, наверное будет ученым. В общем,все при деле, учимся и трудимся,вот и я,как видите, в меру своих сил работаю на благо своей страны.
О внуках рассказывать не буду, для этого потребуется много времени, их
у меня двадцать, растёт большая семья.
Достал из кармана коробочку,открыл её, положил что-то под язык и молчал.
Мы некоторое время,как заворожённые его рассказом, молчали. Грибов часто
моргал глазами,солидный Орлов закачал головой и промолвил:
- Ну и ну, богатый Вы человек председатель.
- Правильно сказал майор,я очень богатый. Приезжайте друзья к нам в гости,
в любой день,в любое время,в любой час. Будем рады вас встретить, но только
после уборки урожая и продолжил - "Кишлак к которому зарастают тропы,
превращается в кладбище"-говорит наша пословица. Приезжайте, о службе
и жизни поговорим, а теперь досвидания, счастливого вам пути.
Мы сели в машины и поехали. Председатель и подбежавшие к нему
девушки помахали нам руками, мы дружно ответили. Машина набирала скорость, слегка встряхивало,мы все молчали. И вдруг своим басом заговорил
капитан Медведев:
- Теперь у нас в этом колхозе будет родня.
Преподаватель тактики майор Глушко поддержал мысль капитана Медведева
и сказал,обращаясь ко всем сидящим в машине:
- С таким человеком не плохо бы вам всем поближе познакомиться, узнать
о нем побольше, о его жизни, о его делах. Председатель скромный человек,
трудолюбивый, хороший хозяйственник, он мало говорит, но много делает,
поэтому о себе многого не сказал. Так вот, чего о себе он не сказал,попытаюсь
я вам обрисовать,вернее познакомить вас поближе с ним. Может вам будет не
интересно,тем не менее, я должен ,не из праздного любопытства, рассказать вам о его жизни,о его нелегкой судьбе поведать. Мне и вам ещё не раз придётся с ним встречаться. Вы,очевидно,ещё не знаете,что нам придётся в течении двух недель работать в его колхозе,продолжать собирать хлопок. Правда, я и сам не знал,это он меня проинформировал о том,что есть решение правительства -на период уборки хлопка,закрыть все местные учебные заведения, учреждения и направить всех в колхоз на уборку хлопка,в том числе и наше училище.
Глушко поправил на себе плащ-накидку, застегнулся и негромко начал свой рассказ:
- Председателем колхоза его избрали, как только он вернулся с войны в
1946 году,- и он громко,чтобы все слышали сказал,- для кого-то война закончилась в мае 1945 года,а для других она закончилась в январе 1946 года.
Некоторые и сейчас продолжают воевать,- сделал небольшую паузу,ожидая
вопросы или возражения, но их не было,все молчали, - значит поняли,что
борьба и в мирное время продолжается. Я ждал,кто из вас поинтересуется и
спросит у председателя, как он мог за короткое послевоенное время, которое составляет шесть лет, нажить двенадцать детей,тогда,как до призыва в армию
в 1939 году он не был женат.
Майор Глушко ждал ответа, но слушатели молчали.
- Может вам всем не интересна его жизнь, его судьба? Его жизнь,как председателя, как простого труженика-узбека была нелегкой. Правда у каждого смертного своя жизнь,своя судьба. И сейчас вы все,без исключения каждый думает о своей жизни,о своей участи.
Машина шла быстро. Прохладный ветер гнался за машиной, проникал в
кузов машины,залезал под плащ-накидку каждого. Майору Глушко приходилось
придерживать руками полы плаща-накидки, но это не мешало ему говорить:
- Человечность каждого проявляется в чувствах помощи,заботы,интереса
к жизни другого человека. Если этого нет,то жизнь его похожа на жизнь
улитки сидящей в замкнутой раковине. Может быть я не прав?
Слушатели молчали,но молчание длилось не долго. Капитан Громов, сидящий
рядом с майором Глушко, сказал просто,но громко,чтоб слышали все:
- Вы не правы товарищ майор, - и продолжил,- Я не могу говорить за всех,
но думаю,что со мною многие согласятся. Мне,а может быть и не только мне,но и другим хотелось задать вопрос председателю о его многочисленной семье,
но постеснялись. В такое горячее время он очень занят, да и таких многодетных
семейств здесь не мало.
Майор Глушко опять поправил на себе плащ-накидку,застегнул на нижнюю
пуговицу,предохраняя себя от сквозняка и начал негромко вслух размышлять,-
председателем колхоза его избрали, в январе 1946 года, тогда когда вернулся с войны. Кто- то сказал, война - то кончилась в мае 1945 года. Майор Глушко
молча пытался определить по голосу, кто задал нелепый вопрос,который
говорил о том,что этот офицер не следит за текущей жизнью страны. Казалось
бы,все должны знать, что для нашей страны война закончилась не в мае
1945 года, а после капитуляции Японии. Это должен знать каждый взрослый
человек,а вот офицер его группы не знает. Почему? Может этот вопрос он
задал, не подумав. А может быть перегруженные учебой офицеры училища
перестали следить за текущей политикой в нашей стране, и за тем,что
происходит в других странах. Об этом надо сказать всем,решил майор Глушко.
Воспоминания отца- Думчева Алексея Алексеевича 1912 г. рожд.
- [ ]