Подобный мятежному высокогорному ветру,
Помчался Герой по заснеженным далям в столицу,
Чтоб там заслужить ныне модного царского фетру,
И орден на шею, к тому же и Анну в петлицу.
Сильнейшая страсть с тем зазнаться которые были
Хотя б одним чином повыше – резонное право,
Да только б успеть пока оные все не уплыли
На корм пескарям или океаническим крабам!
В столице вершителем судеб печальных являлся
Стоглавый Перун, изукрашенный, аки матрёшка.
И с древних времен Пёстротелому весь подчинялся
Народ – в целом добрый, хотя глуповатый немножко.
Так требу вниманья спешащий принесть обыватель,
На Красном Поганище сутками стаптывал лапти.
Он не уставал беспрерывно и нервно внимать им,
Тем самым, которые любят заморские платья.
Их речь покоряла тревожным немецким манером,
И словно знамёна вздымались над площадью руки.
Но, как гитлерюгент не станет, увы, пионером,
Так тупость врождённую ум не возьмёт на поруки.