Чуть больше дюжины, конкретнее – четырнадцать
Счастливых видел дней калиф Абдурахман.
А сколько на моем счету – вдруг вздумалось мне выяснить,
Когда не подошел и к сорока годам.
Я начал счет от детства и не увидел в нем
Дней с особым блеском. Был счастлив день за днем?
Живей воспоминания о юности пошли.
Что ж, сколько дней счастливых? И были ли они?
Конечно, были! Как же! Влюблен был, то да се…
Вот только не запомнилось детально ничего.
Вот – первую получку, волнуясь получал,
А был ли счастлив? Вряд ли. Провал, опять провал.
Чтоб не зияло прошлое, как черная дыра,
Что такое – счастье, задуматься пора.
Как нам классифицировать и опознать его?
В каких же ощущениях даровано оно?
И стал тут рассуждать я, чтоб дней не ворошить,
Чтоб было мне спокойнее, счастливей дальше жить…
О! Стоп! Так вот оно – мое понятье счастья:
Чтоб в перспективе жизненной не виделось ненастья;
Чтоб удавалось многое, а, лучше даже – все,
Что было мной задумано, а так же, вот еще:
Чтоб разрешался радостью любой (любой!) испуг,
Любое затруднение само решалось, вдруг;
Чтоб были мои близкие здоровы, веселы;
Чтобы встречать надеждою пришествие весны;
Чтоб почтальон хорошие лишь вести приносил;
Чтоб у детей на свадьбе плясать хватило сил!
И –главное! И –главное (перо я тороплю):
Чтоб возлюбил меня Христос, как я его люблю!