Я бродила вечор в семантическом поле
и стишки полевые слагала в букет.
Глядь, умы и сердца зажигая глаголом,
на Пегасе (породистом) скачет поэт.
Что ни шаг, то эпитет –
вот это красавец! –
и метафоры сыплются, словно горох.
Клаузулист, лиричен и анжамбеманист,
формой твёрд
и фигурою речи неплох.
Говорит мне:
“Постой, несравненная муза,
амфибрахий могу и ещё без труда –
шести-иктовый дольник
с двойной анакрузой,
в крайнем случае, ямб я могу завсегда.
Как скакать, намекни – кольцевой, перекрёстной?
Мой талант
то и дело к шедевру готов! –
Наваяю секстину и дециму с глоссой,
заплету из сонетов прекрасный венок.
Без цезур и цензур загуляем по тропам,
до утра вдохновенью уснуть не дадим”, –
так поэт говорил, и в глаза глядя томно,
отражением в них любовался… своим.