Тучи кофейные мчат
низко над озером Чад.
Копья и стрелы лучат
тьмы дурачат.
Ближе там-тамы копыт,
озеро словно кипит,
сбился с тропы следопыт,
пыл его спит?
Разживайся, лежебока, картой, солью и огнем!
После пятого урока дружно в Африку рванем.
Темные всюду слова,
дряхлых бананов ботва,
рык дыр-бул-щырского льва,
вздвоежды два.
Свился питоном циклон
в Молнию, Эхо и Клон,
Катится темных времен
брахистохрон.
В мутной оптике прицела прорезая образцы
из скрипучего из мела вылупляются птенцы:
птеродактиль, востр-анапест, амфибрахий-бронтозавтр,
Юмбо-ямба гусь нахрапист и хорей в икринках жабр.
От перепончатых лап
до пепелац-гравицап
не подают еще трап,
ну же, тяп-ляп!
Длится немыслимый шум,
ждет пока тронется ум
в битве добыть улялюм,
тир-лим-бум-бум!
Далеко им до верлибра, намотать еще на ус
мыльных гидр несметны фибры, поисправить прикус-вкус...
Флер-мираж неуправляем, юный парус, цветом ржав,
за блуждающим трамваем выбредает друг-жираф.
С географических карт,
с голо-графических парт
клином врубается в март
этот поп-арт.
Музыка тайных имен
в возгласах диких племен.
В складках свивальных пелен
гол Аполлон.
Небожители-поэты, световой мотая нерв,
мечут зайчики-секреты черновых своих химер.