По улицам темного города,
Избитой маршрутной тропой,
Ползет приведенье моторное,
С прессованной в чреве толпой,
Привычно оно пробирается,
Сквозь дебри панельных дубрав,
И жертвы послушно качаются,
К перилам себя приковав,
Лицом запотевшим и треснутым,
Оно утыкается в тьму,
На ощупь находит известные,
Скопленья людей лишь ему,
Со скрипом два рта открываются,
Одним поглощает еду,
Плюется другим – кто спасается,
Тот вновь исчезает во тьму.