На запах ладана ангельский чин
слетает, пламя свечей чуть волнуя.
Мальчишек вспомнил, теперь, уж, - мужчин,
с которыми в детстве играл в войну я.
Бежали с палками наголо в бой,
окопы рыли, в них прячась от танка…
… Не пели пули мне над головой.
Служил не долго. Как в цирке Каштанка.
Всё масло съел, и весь сахар догрыз...
Голодным не был. Но вся мерзость быта
от списков за молоком и до крыс
в квартире новой – ничто не забыто.
И красных флагов и галстуков шёлк,
и бой, объявленный мной дедовщине;
и как не в ногу со всеми я шёл
навстречу ленинской, блин, годовщине.
И день, когда долгожданный приказ
уволить в запас министр из Москвы дал.
И краткое сообщение ТАСС
о том, что Штатам Пеньковский нас выдал.
А жизнь «забила» на нас всех, ключом
в руках от нашего счастья играя,
и ждёт, когда мы урок извлечём
из бед, которым нет конца и края.
Ревёт с угрозой ИГИЛа ишак.
А кто виновен был в нашем провале?
Напрасны чувство локтя и шаг,
которым бодро мы маршировали.
Казалось бы, миру прийти пора.
Планета просит от войн всех пощады.
Но ей в ответ летит наше «Ура-а!»
с парадов воинских криком площадным.