Эльф читает стихи. Парит, как и положено эльфам. Тоже воспаряешь, вдохновляешься. Пока он набирает воздух перед очередным взлетом в поэтический Валинор, оглядываешься - кругом такие же вдохновленные, с горящими глазами и крыльями за спиной феечки, болтающиеся между седьмым небом и плюшевым откидным креслом. Кислеешь, кривишься, корявишься, плюхаешься на сиденье цыпленком-лимончиком. Потому что у тебя плохое настроение на эту жизнь, маленький рост, выпуклости на месте впуклостей и отсутствие мало-мальски приличного оперения. Денег у мамы-врача нету, и папы-врача нету, и разнообразить оперение нечем и неоткуда. Есть одни джинсы, зато знаменитые на весь институт, когда утром дефилируешь в них на пару, вокруг веселеет - вся жо в белых червячках и на бедрах слабое подобие чего-то. Это все, оттого что у тебя руки из этой самой жо в белых червячках, собственно поэтому белые червячки и появились. Художественный опыт, первый и последний, как у Остапа Бендера. Почему только надо было с зада начинать, хотя бы с коленок. Но нет... перекись и кисточка в руках художника - и шедевр налицо. Точнее, на жо. Червячки - сложный продукт взаимодействия перекиси и джинсы. А ожидались геометрические узоры. И ведь не выбросишь. Новые купят, когда рак на горе свиснет, но в подмосковье ни гор, ни раков... Так и ходишь, поднимая настроение задумчивым с бодуна студентам, веселишь-искришь обстановку.
А эльф читает, а все вокруг парят, а лимончик сидит, не сгибаясь в положенных местах, потому как откуда ж у лимончика положенные для сгибания места? Он же не феечка. После концерта подбегает сумашедшая Юлька со второго курса истфака. "Инка, это же крысолов с удочкой, вот куда поманит, туда все и побежим".
А ты и не крыса даже, а лимончик бежать не может, только катиться...
Феечки закружили эльфа, а лимончик покатился обкатывать занесенную снегом тропинку к общаге. И не то чтобы ему очень весело, скорее кисленько. Зато у него на прикроватной тумбочке очень весомый негрустин имеется - томик, страниц в пятьсот, Марины Цветаевой. Для лимончика это ну прямо чай на душу. "Невидаль, что белокур он... невидаль, что длинноног он...", и правда, невидаль. У лимончика ножки всего ничего, и он их в чай макает... макает и рыдает - как живется вам с другою... вот оно утешение для мазохиста - мрамор Каррары!
А потом оказывается, что не фига не каррара, а просто труха, с которой ему живется. И лимончик снова плачет, потому что жалеет, но теперь уже не себя с Цветаевой, а ее-своего героя. И чего он на каррарском мраморе не остановился?! Зачем труху выбрал? Разве можно жить с фамилией Фердыщенко? Лев Николаич говорит - можно. Значит, и с трухой можно, особенно ежели она не каррарская, а лимонная. Цедра.