Перевод с марийского Владимира Матвеева
Крестилась, стоя на коленях,
К иконе обращалась мать –
С трудом ей удалось в селенье
Свечи огарочек достать.
В углу, где властвовала стужа,
Просила: «Боже, помоги!
Вени с войны проклятой мужа,
Его от пули сбереги.
Что делать без него мне, хворой?
Согреть ли силушкой моей
Избу дырявую, в которой
Голодных пятеро детей?
Ты ниспошли нам, боже, милость!..»
Её не мог не слышать бог –
Она так истово молилась!
Но бог, однако, не помог.
Война ж не ведает отсрочек,
Её характер слеп и лют –
И почтальон принёс листочек,
Что похоронкою зовут…
Трудились (всё-таки мужчины)
И мы в колхозе, как могли,
Питались хлебом из мякины –
На фронт мука и мясо шли.
Как маме было трудно, туго
Шептать нам, слёзы скрыв свои:
«Прижмитесь поплотней друг к другу,
Усните, милые мои…»
Ночами ныли руки, ноги.
А утром торопилась мать,
Оставив завтра нам убогий,
В ярмо корову запрягать.
О, сколько бед она видала!
Того не уместить в рассказ.
Но, как ни больно ей бывало,
Она не плакала при нас.
Деревня маму проводила
Весной в последний путь… И слёз
Своих не пряча, на могилу
Ромашки летом я принёс.