Я клялась на подтаявшей свечке
И на смеси своих кровей:
Не узнать мне чужой уздечки
И в печали не хмурить бровей.
Надо мной потешались боги,
Опускалось с Олимпа эхо:
«Мы рисуем твои дороги!
Разве клятвы для нас помеха?».
Я клялась. Приходили вёсны,
Горизонт поджигая зарёй.
И слезились по мне сосны,
Утираясь шершавой корой.