Небом спутаны чёрные ночи и белые дни,
Нас давно не пугают ни ад, ни жаровни геенны.
Прозябали во лжи и утехах вожди ойкумены,
И при жизни себя, не стыдясь, облачали в гранит.
И орали осанны им толпы безумных рабов,
Убежденные в том, что рабами зачаты в утробе,
И неравенства крест им богами назначен по злобе,
А на спины повешены метки увечных горбов.
И плелась по пятам век за веком оторва - беда:
В электронном теперь, как и в том древнекаменном веке,
Человек не устал за понюх убивать человека,
И кровавое месиво тел кроет слов лабуда.
Жизнь - то пластырь на грудь, то подобие хитрой змеи:
С каждым метит на ты, чтобы заживо высосать крови,
Всем клянётся в любви, но финал её адской любови -
Лишь никчёмная горстка развеянной ветром земли…
В чем секрет бытия? Да ни в чем – пустопляска из слов:
Равнодушно промямлив - аминь, вслед исчезнувшим в темень,
Ненасытной утробе вселенной ждать новое семя,
Натирая до блеска железную пасть жерновов…
Все заветы на белом надёжно пришиты иглой,
Только сущий пустяк, будто к мёду добавлена щёлочь:
Человек по природе своей - ненасытная сволочь,
Средь разгула пороков, бесчинств и убийственных войн…
Так зачем напрягать свои уши пастозной трепнёй,
Нынче звезд развелось, как в Сибири мошки у шамана,
Кто с кем спит, что едят… Взять и плюнуть в тусовку экрана
Силиконовых лиц, одержимых своей пустотой.
И пусть скажут провидцы, что я - инородный хомяк,
Прицепив сотни две пошлых лайков и вытертых штампов.
Я бросаю вам в лица трёхстопным хореем и ямбом,
Так спускайте своих, ждущих крови голодных собак…
Мы при жизни в аду, и все зримее черный тоннель,
Чтоб до края дойти, хватит света от двух зажигалок…
Этот призрачный мир, как силен, так ничтожен и жалок.
А на улице март, и уже отзвенела капель…