Роняю телефон, теряю сумку,
прохожий говорит:
– да Вы разиня.
– Бывает.
Я прислушиваюсь к звуку
того, что никогда не выразимо.
Он временами будто осязаем,
когда я ко всему неравнодушна.
– Мне кажется, мы с Вами замерзаем.
– Да, в Питере весна нежна и вьюжна.
Два капучино, дел сегодня мало,
вернее много так, что обнулённо
исчезло всё, что время отнимало,
в знак равенства нуля и миллиона.
И в этой неопознанной кофейне
пространство между нами ароматно.
И всё, что было-не было – до фени,
а всё, что будет – дымчато и мятно,
не розово, но так не выразимо
ручьями ниочёмной милой речи.
– Вот вам цветы лаватеры озимой,
я провожу, а завтра снова встречу.