И снова дрогнула душа
от восхищений и объятий.
Ах, до чего ты хороша
в своём воздушном белом платье.
Под пенье звонких ручейков,
под звон чарующей капели,
тебя я слушать был готов
не только в марте и в апреле.
Подруга юная, Весна,
среди метелей и морозов,
тебя я видел в светлых снах –
волшебных, ярких, дивных грёзах.
И захмелев от этих снов
к тебе протягивал ладони.
И безо всяких глупых слов
я был тобой, конечно, понят.
И снова дрогнула душа
от восхищений и объятий.
Ах, до чего ты хороша
в своём воздушном белом платье.