Нам юность – море по колено.
Все по плечу, так ясно и легко.
И зрелость не снимает плена
Бескрайних грез там где-то высоко.
Низ, верх – две стороны медали.
В миру сует, где замки на песке,
Все бренно, только лишь печали
Как кляксы роем на черновике.
Что страсти, рвенье, вдохновенье?
Оковы, может быть, падут,
Но будет ли отдохновенье
За сил душевных скорбный труд?
Так, может быть, все понапрасну:
Жить надо проще, веселей?
Чуть что – за Клинским, и все ясно:
Светить и никаких гвоздей.
И день становится милее,
И чаша кажется полна,
И поступь тверже и сильнее,
Хоть и не видно не хрена.
Зачем они, босые души,
Изрезанные вкривь и в кровь?
Нам, околачивать бы груши,
Забыв про слезы и любовь!
И дум высокое стремленье,
И свет давно умерших звезд –
Предать бы все это забвенью,
Повыкорчевывать из гнезд!
Забьется сердце в упоенье,
Тогда, быть может. Да беда –
Потом очнешься в охрененьи,
Без божества и отрезвленья,
С душою, полною сомненья,
Где все не так, все ерунда.
г.Москва 25 мая 2001 года