Становятся хрупкими лица любимых,
под ретушью времени в памяти тают.
Когда-то звучали для сердца гимнами,
составив собою волшебную стаю.
Уже и не вспомню я сладкие речи,
сжигавшие страстью в дни обуянные.
И руки, что в танцах, ложились на плечи,
мои же скользили змеями пьяными...
В туман уплывают лица возлюбленных,
что мне помогали в дни трудные, скорбные.
А я им - "спасибо!" И брови насуплены...
Эх, чёрствость души, трава моя сорная!
Всю юность свою провёл, будто в гриме я,
стесняясь признаний искренних, истины,
и словно покрытый не тающим инеем,
чудовищной светскостью кем-то прописанной.
Пусть память волнуется снежной замятью -
не скроет грехи моих лет безалаберных.
...Находим подруг мы в застывшей кАмеди,
храним в сердце кадры волшебной камеры.